!
И тут меня озарила идея. Я практически глядел на машину! Пришлось принять добрую порцию виски, хоть и убив тем самым несколько клеток мозга, и добрый спаситель отвёз меня в больницу.
Единственный оставшийся хирург собирался на вечеринку. Он был одет в безукоризненную белую рубашку. С неохотой ему пришлось остаться и зашить меня. В какой–то момент показалось, что кто–то пошутил, забрызгав голову красными чернилами, пока до меня не дошло, что это моя кровь. Из проткнутой артерии на рубашку хлынула хорошая такая струя. Доктор ушёл, а я лежал и смотрел на кровавое шоу, пока не пришёл другой врач и не закончил работу.
Виски сработало великолепно, я выбрал наименее подходящий момент процедуры и спросил, какой будет шрам.
— Пока похоже на букву К, — ответил новый хирург безапелляционно.
— Прекрасно! Если подумать, можно сделать Е над другой бровью. Вам не сложно?
В утешение я решил записать сольный альбом, отдав дань уважения моим кумирам. Я всегда хотел записать классическую пьесу в стиле буги “Honky Tonk Train Blues” и через великолепного барабанщика Джона Хайзмена познакомился с не менее ярким аранжировщиком Нилом Ардли. Он согласился написать партии для джаз–оркестра из двадцати человек, используя в качестве примера старые пластинки на 78 оборотов в минуту Боба Кросби и Боба Кэтса. И пока мы работали, то подумали, почему бы не записать что–нибудь еще? Правильно, почему бы и нет?
— Я люблю Паркера. Как насчет “Au Privave”? — предложил я.
Нил впечатлился. Он любил Птицу и за неделю смог вплести почти все темы Паркера в аранжировку “Au Privave”.
Нужно было записать ещё один трэк, чтобы деньги на студию не были потрачены впустую. Хайзмен предложил «Walter L», композицию Гэри Бёртона, я не возражал. Это был, в конце концов, блюз и огромное полотно для синтезатора.
Когда запись послушали в Melody Maker в марте 1972–го, то написали:
“Honky Tonk Train Blues”, классика Мид Люкс Льюиса, кажется неправильным выбором для рок–звезды и джаз–оркестра.
Но комбинация пьесы, музыканта и бэнда в результате дала нам прыгающий опус безудержного веселья; всего лишь одно из удовольствий в багаже первого сольного альбома Кита Эмерсона.
Умелая игра Кита на клавишных и динамичная мощь New Jazz Orchestra, а также искрометные барабаны Джона Хайзмена вызвали бурное веселье в студии Olympic на прошлой неделе…
Я отложил на время соло–проект. «Trilogy» тоже заразилась рэгтаймом, благодаря композиции “The Sheriff”, “Abbadon's Bolero” представляло собой полную противоположность.
Мы репетировали, когда я настроил три осциллятора синтезатора в терцию и выдал идею. Я попросил Карла сыграть ритм болеро в четыре четверти, а не как у Равеля в шесть восьмых. Грег, довольный тем, что четвертый альбом практически в кармане, вступил чуть позднее и смеялся с Карлом, подражая Бродерику Кроуфорду в телесериале «