Летом я обычно играл на уэртингском каменистом пляже, таская за собой ведро и лопату в тщетной попытке защитить английский берег от вторгающихся волн и воображаемой армии. И тут внезапно выскочил отец и бросился в надвигающуюся волну. В атлетическом прыжке он нырнул с головой в воду и поплыл в сторону моря. Мама сидела и спокойно вязала. Я не мог понять. Неужели отец опять от нас уходит? Если так, почему мама такая невозмутимая? Я подбежал к кромке воды, крича и плача, пока мама не просигнализировала отцу плыть обратно.
— Ты его напугал, — сказала она, нежно шлепая отца, пока тот вытирался полотенцем.
Бетон. Шум. Много людей. Некоторые одного роста и возраста со мной. Кто–то намного старше и/или выше. Вокруг суета, каждый инстинктивно ищет путь в нужном направлении. Я никогда не играл с другими детьми, не говоря о том, чтобы ассоциировать себя с ними. На самом деле, я даже не подозревал, что существую и другие дети.
Я плохо помню первый школьный день (в 4 года), но второй запомнился отлично. Я уже был там один раз, но понял, что не хочу снова туда возвращаться. Никогда!
— Сперва отрежьте мои руки от перил!
Мама и директор школы тщетно попытались заманить меня внутрь.
— Нет, там слишком шумно!
Горы конфет и даже личный счёт в швейцарском банке не могли меня заставить зайти туда.
Но у меня не было ни единого шанса. Я был слишком мал, а они слишком велики. Меня завели в шумное большое здание, и я сразу напустил в штаны, потому что все знали, куда следует идти в таком случае, а я был слишком напуган, чтобы спросить.
На третий день я пытался пошутить. «Если не можешь победить, присоединись».
В классе стояли большие доски, на которых лежал мел. Большинство учеников начали выполнять задание по письму, выводя какую–то наивную чепуху.
Меня смутило существо, в котором я вскоре признал женщину. Хотя сейчас я вряд ли отличаюсь от нее. Наполнившись решимостью привлечь её внимание, я запихнул половину куска мела в нос. УРА! Этого должно хватить, чтобы отвлечь её от рисования шедевра, и мы сможем насладиться вдвоем моим счётом в швейцарском банке. Девочку, сидящую рядом, похоже, впечатлила моя способность засовывать большие куски в узкую расщелину. Но, перед тем как выйти на поклон, возникла небольшая проблема, потому что сей предмет, казалось, прочно поселился в носовой пазухе. Учительница в панике потащила меня в кабинет директора, где в течение получаса обе пытались вытащить проблемный объект из маленькой ноздри своими толстыми пальцами. После того, как они заметили, что у меня скосило глаза, и я дышу только одной ноздрей, здравый смысл подсказал им давить через свободную ноздрю. Они попросили меня вдохнуть ртом побольше воздуха и выдувать его через нос, закрыв рот. Непростое задание, хоть я и старался изо всех сил. Раздался звук, будто вылетела пробка из бутылки Moët et Chandon, и мел пулей срикошетил по книгам и папкам. Мне было нехорошо, но дышалось легче.