Битва за прошлое. Как политика меняет историю (Курилла) - страница 54

Однако очевидно, что центральная власть не может пресекать «в ручном режиме» каждый отход от централизованного нарратива. Во многих регионах местная история уже формирует идентичность «потомков завоеванных Москвой народов». Центральная версия истории (представленная, в частности, школьными учебниками) начинает восприниматься там как чужая и навязанная.

Если написание учебника требует относительно больших интеллектуальных ресурсов, то установка памятника является простейшим актом исторической политики. В станице Еланская Ростовской области на личном казачьем подворье установлен мемориал атаману Краснову. Активисты «альтернативной» исторической памяти борются за сооружение в Казани памятника защитникам города от войск Ивана Грозного, в Чечне установлен памятник героическим женщинам из аула Дади-Юрт, пожертвовавшим собой в борьбе против русских войск в 1829 году, и даже в Рязани поставили памятник князю Олегу (который в «москвоцентричном» нарративе считается предателем, выступившим в битве на Куликовом поле на стороне монголо-татар)[144].

7 апреля 2010 года Владимир Путин и Дональд Туск, тогдашние премьер-министры России и Польши, посетили мемориальный комплекс расстрелянным польским офицерам в Катыни. Путин возложил венок и встал на колено перед памятником, а также произнес речь, в которой подтвердил позицию России по отношению к преступлению сталинского режима: «Десятилетиями в циничной лжи пытались замарать правду о катынских расстрелах, но было бы такой же ложью и подтасовкой возложить вину за эти преступления на российский народ, — заявил Путин. — Перед этими могилами, перед людьми, которые приходят сюда почтить память своих близких, было бы лицемерно сказать: „Давайте все забудем“, сказать, что „все кануло в Лету“. Нет, мы обязаны хранить память о прошлом и, конечно, будем это делать, какой бы горькой ни была эта правда»[145]. Туск там же сказал, что две страны стали на путь, ведущий к сближению.

Этому событию предшествовал период крайне холодных отношений двух стран. Еще в 1998 году в Польше был учрежден государственный Институт национальной памяти, ведущее учреждение региона по политической работе с прошлым. Именно оно стало «головным институтом» по продвижению концепции идентичности нацизма и коммунизма. В последующее десятилетие методы Института национальной памяти распространились во многих странах Центральной Европы. В 2008–2009 годах Европейский парламент (по предложению Чехии), а затем Парламентская ассамблея ОБСЕ (по предложению Словении и Литвы) приняли резолюции, устанавливающие Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма 23 августа. Показательно, что резолюция Парламентской ассамблеи называлась «О воссоединении разделенной Европы: поощрение прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке». Решение приняли, несмотря на возражения России, представители которой указывали не только на неправомерность приравнивания сталинизма к нацизму, но и на неприемлемое для страны возложение фактически равной ответственности за начало Второй мировой на гитлеровскую Германию и сталинский Советский Союз, выразившееся в установлении даты подписания пакта Молотова — Риббентропа днем памяти.