Майкл описал и то, как ведет себя стадо, если один из слонов ранен или болен: они хоботами с двух сторон поддерживают его на ногах, а если он наконец падает, то, если это была самка, вожак может спариться с ней, как бы пытаясь разочаровать смерть актом воспроизводства.
Эта последняя часть истории пробудила Анну от транса и напомнила ей о роли дуэньи; она бросила на Сантэн резкий взгляд.
— Дождь утихает, — чопорно заявила она.
И тут же начала собирать ощипанных голубей.
Сантэн продолжала смотреть на Майкла огромными сияющими глазами.
— Однажды и я поеду в Африку, — тихо сказала она.
Майкл ответил ей уверенным взглядом и кивнул.
— Да, — сказал он. — Однажды.
Они словно обменялись клятвами. Между ними возникло некое уверенное взаимопонимание. В тот момент Сантэн стала его женщиной, а Майкл стал ее мужчиной.
— Идемте! — настойчиво крикнула Анна от дверей амбара. — Идемте, пока дождь снова не хлынул!
Им обоим понадобилось немалое усилие, чтобы встать и поспешить за ней в промокший мир.
Они медленно шли по низине к особняку, едва переставляя замерзшие ноги, не прикасаясь друг к другу, но остро ощущая один другую, как будто в объятии.
Потом из сумрака туч вырвались самолеты, летевшие низко и стремительно, гром моторов все нарастал и достиг максимума, когда машины проносились над их головами. Впереди мчался зеленый «сопвич». Под таким углом они не могли увидеть голову Эндрю, но видели дневной свет сквозь дыры в полотне его крыльев и сквозь отверстия пуль в корпусе. Пять самолетов, что следовали за Эндрю, тоже были насквозь прострелены. В их крыльях и фюзеляжах светилось множество дыр.
— Тяжелый был день, — негромко произнес Майкл, глядя на самолеты.
Еще один «сопвич» летел следом за остальными, его мотор кашлял и сбивался с ритма, следом за ним тянулся хвост пара, одно крыло перекосилось из-за пробитых распорок. Сантэн, наблюдая за аэропланами, вздрогнула и шагнула ближе к Майклу.
— Кто-то из них погиб там сегодня, — прошептала она, и Майкл промолчал.
— Завтра и вы снова будете вместе с ними…
— Не завтра.
— Тогда через день… или еще через день.
И снова Майкл не счел нужным отвечать.
— Майкл, о Майкл! — В голосе Сантэн звучала настоящая физическая боль. — Я должна повидаться с вами наедине. Мы можем никогда… нам может никогда больше не выпасть шанса. И мы теперь должны проживать каждую драгоценную минуту наших жизней так, словно она последняя.
Слова девушки потрясли Майкла, подобно могучему удару. Он не в силах был говорить, а голос Сантэн упал до шепота:
— Амбар…
— Когда?
Он обрел голос, только тот прозвучал, словно хриплое карканье.