* * *
Впервые жизни, Риста, личная рабыня великого работорговца, была в замешательстве. Потому как последним приказом ее прошлого господина было то, что теперь она является собственностью некоего загадочного северянина, который не понятным образом, из нового раба ее уже прошлого хозяина, стал его почетным гостем. Впервые за ее короткую жизнь она видела подобное, потому как из цепких лап Шахана Хаддада не уходил ни один раб, лишь только смерть могла быть избавлением от служения. И то даже не от собственной руки, а от руки господина, либо тех, кому он разрешит, просто клеймо раба не позволяло, что-либо сделать.
Она слышала о некоем происшествие в караване, но оно закончилось также быстро, как и началось. А после караван ушел на ночлег. И стоило ей и ее сестре увидеть хозяина, она также была ошеломлена, она впервые видела его ужасно испуганным.
А вот загадочного северянина, они с сестрой, видели лишь мельком, но даже так он произвел на нее неизгладимое впечатление. В отличие от испуганного Шахана, тот вообще выглядел равнодушным, и даже с клеймом на шее, не походил на раба, слишком странным он казался и слишком отстраненным, будто вышел на прогулке. Но клеймо говорило об одном, он новая вещь, и другого не будет.
И после очередного собрания, которое произошло в шатре, весь вечер ее бывший хозяин, после ухода магов, выглядел глубоко задумчивым и о чем-то размышлял все время.
Лишь бросал короткие взгляды на нее и сестру, так как они всегда были с ним рядом.
— Риста, отныне ты не моя верная рабыня, теперь ты собственность моего нового друга, ты должна была его видеть, служи ему столь же верно, как и мне, — выпалил на одном дыхании, скрепя сердцем, ее уже бывший хозяин.
Насколько же он не хотел отдавать лаэсу северянину, но настолько, же и нужно его задобрить. Жаль отдавать девчонку, но заказчик за ними так и не явились в срок, а ведь какой куш за них обещали. Но тут явился северянин, и предположительно в ранге Старшего Истребителя, а если Владыка? А я его еще и обидел, он ведь может весь караван под корень вырезать и не поморщится. Придется откупаться лаэсой. Слава Хамусу он не успел тронуть девчонку, как-будто знал. Что может что-то произойти.
Никто не знал и чувств самой лаэсы, ведь она была до не возможности ошеломлена. Но виду не подавала, она всегда умела держать эмоции при себе, в отличие от младшей сестры, у той всегда все было написано на лице, и была она просто растеряна, и теперь постоянно поглядывала, то на хозяина, то на сестру.
Да ее бывший хозяин был не сахар, но и не настолько жестоким человеком, как могли быть многие. Уж она это знала. И к тому же Шахан ни разу не притронулся, ни к ней, ни к сестре пальцем, оральные ласки для удовлетворения хозяина были не в счет, и были наименьшим злом. Да у самой Ристы складывалось мнение, что и ее саму и ее сестру для чего-то, либо для кого-то приготовили, а тут такой приказ, да и дарят ее неизвестному северянину, да и еще с клеймом. Ведь клеймо это приговор на всю жизнь.