– Ни к чему. Это был я. Я не мог отказать принцу, иначе он перестал бы давать мне свою кровь, а она непременно нужна Тайре. Без крови сильного Альго мне пришлось бы убивать намного чаще, жизненная сила не удерживалась бы в эликсире для мази настолько долго.
– Для этого эликсира вы забирали всю кровь из жертв, верно?
– Да. Поэтому и тела уничтожал: иначе это было бы слишком подозрительно.
Гектор кивнул.
– Я понял, Морган. А теперь идите. Жду вас здесь завтра к девяти утра. Вещей никаких можете не брать, вам они теперь не понадобятся.
Во сне Тайра не успела толком сосредоточиться на тумане – почти сразу проснулась, ощутив кожей чей-то взгляд.
– Папа?.. – прошептала девушка, почувствовав знакомую руку поверх своей ладони, и встревожилась. Она помнила, каким мрачным был отец после встречи с Гектором, но на их с Рианом вопросы он так толком и не ответил – выкурил несколько сигар и ушёл к себе в комнату.
– Я разбудил тебя, – прошептал Морган, погладив запястье дочери. – Прости, Тай. Мне нужно попрощаться, а я не знаю, как. Не представляю…
– Попро…
Тайра захлебнулась собственными словами.
Попрощаться. Значит, Гектор всё-таки выяснил правду об исчезновении Зака и принял единственно верное для себя решение.
– Да. Завтра меня отвезут в изолятор, где я буду дожидаться суда. Дайд пообещал, что приговор вынесут в течение двух недель.
Тайра сглотнула.
– И… каким он будет?
– Это неважно, ласточка.
– Ну что ты такое говоришь! – Она села на постели и изо всех сил обняла отца. – Как это может быть неважно! Я…
– Послушай меня. – Морган перебил её, обняв не менее крепко. – Помни, что ты обещала выйти замуж за Риана, и ты ни в коем случае не должна передумать. По правде говоря, я бы хотел дождаться вашего брака, но теперь уж не получится. Не откладывай, идите в храм как можно скорее.
– Папа! Какой храм, когда ты…
– Мне ты ничем не поможешь, но можешь помочь себе. И только это для меня имеет истинное значение, Тай, только это. Выходи замуж за Риана, живи здесь спокойно, помогай местным лечиться… рожай детей. Живи, дочка! Лишь это важно.
– Мне важно не это, папа. Я хочу знать, к чему тебя приговорят за Зака.
– Не только за него.
В груди кольнуло, будто кто-то ткнул в сердце кинжалом, и Тайра неожиданно поняла: в глубине души она давно осознавала, что Зак не мог быть единственной жертвой. Но не хотела думать об этом, не желала признавать.
– Это ведь из-за меня, да? Ты убивал из-за меня.
Она впервые произнесла это слово – «убивал».
– Нет, и не думай так никогда, ласточка. – Отец наклонился и прижался губами к её виску. – Никогда, поняла? Ты ни при чём. Я убивал, потому что хотел, чтобы ты жила.