— Митя, зайди ко мне.
Митька пришел с книгой, заложив в ней пальцем только что прочтенную страницу.
— Скажи пожалуйста, куда делся браунинг из второго ящика?
Глаза его дернулись и уставились в угол.
— Не знаю. Наверное, кто-нибудь взял, — выдавил он наконец.
— Кто? Я не брал, у Наташи свое оружие.
На митяевом лице отразилась внутренняя борьба — ему хотелось спастись и свалить все на прислугу, но он все-таки не мог подставить неповинных людей.
— Знаешь, я скорее переживу, что ты террорист, чем врун.
— Я не террорист, — краска начала заливать лицо парня снизу, от шеи.
— А вот это откуда? — я развернул и показал ему листовку. — Что ты там такого интересного нашел?
— Правду там пишут, — бросился как в омут Митяй. — И как в деревне мы жили, и как отец горбатился и мать умерла, и как подрядчики да фабриканты обманывают, отчего сами как сыр в масле катаются, а мужики в нищете живут.
— Да, это правда. И вы решили, что несправедливость можно устранить бомбой и пистолетом?
Красный, как рак Митька кивнул.
— А вот Петр Алексеевич Кропоткин, с которым я виделся в Лондоне, считает, что это неверное решение. И я тоже, как инженер тебе говорю. Из точно сформулированных условий задачи вы сделали не те выводы. Убийствами несправедливость не устранить. Вот вы наверняка решили казнить приспешников самодержавия…
Митяй едва заметно кивнул.
— …и наверняка начнете с городовых, потому как они рядом, а на серьезный теракт возможностей нет. Например, с Никанорыча.
Казалось, что краснеть дальше некуда, но Митяй смог.
— А о том, что у него останутся сироты, вы, конечно, не подумали. И о том, что можете взлететь на воздух с половиной дома, тоже.
— Тут все буржуи, — неожиданно возразил Митька.
— Что, Ираида и Аглая тоже? И прислуга в других квартирах? И дети? — я вздохнул. — Запомни, любая власть это систематическое насилие или угроза применения такового. Так было тысячи лет, и так будет еще долго. Вы же пытаетесь запугать насилием государство, которое и построено на насилии, и живет им. Это как в стеношном бою выйти ребенку против здоровенного громилы в надежде, что он детского кулачка испугается.
— Надо же что-то делать, бороться! — поднял голову Митяй.
— Конечно, надо. Бить врага там, где он слаб, а ты силен. Много знать и уметь. Думать. Помогать людям. Действовать не кучкой, а большой, сильной организацией, потому как ничего власть не боится больше, чем образованных и солидарных людей. Поразмышляй об этом, а я принесу тебе книги Кропоткина, Бакунина и Прудона, если уж ты так заинтересовался анархизмом. Да, верни пистолет и скажи, когда вы в следующий раз собираетесь?