*****
Филипп пребывал в крайне скверном расположении духа. Мало того, что он попал неизвестно куда, так ещё и полностью зависел от ненавистного ему человека.
Одной из доминирующих черт Яроха являлась зависть. Она отлично гармонировала с его амбициозностью и заставляла двигаться вперед семимильными шагами. Причём, зачастую по головам.
Вот и сейчас юноша исходил от злобы, когда глядел, как не только Несмеяна, но и остальные девушки отряда упадают вокруг Золотого. Хуже того, ему и самому пришлось признать лидерство соперника и подчиняться его командам.
— «Затащил же он нас как-то сюда. Подожду, пока выберемся отсюда!» — оправдывал малодушие Филипп и предвкушал расправу с ворогом на Сечи.
Утешая гордыню таким вот нехитрым способом, Ярох молчал и грёб, куда сказано. Он не смел перечить. А тут ещё подконтрольный Золотому зомби выволок наружу явно дорогущий артефакт. Зависть юноши мгновенно достигла предела.
К счастью выяснилось, что найденное сокровище охранялось. Громадная черепаха появилась и атаковала явно не просто так. Золотой намеревался вступить в схватку со стражем и не понятно для чего подозвал к себе мертвяка.
Ушлый Филипп попытался воспользоваться благоприятной ситуацией. Охота за древностями являлась давней страстью богатея. Ярох отлично знал, что зачастую особо ценные старинные вещицы имели привязку к владельцу. Только хозяин мог экипировать их. С течением времени такая связь терялась. Предмет перенастраивался на первого, прикоснувшегося к нему владельца.
Потому завидев, что зомби бросил добытый им громадный перстень, Ярох подскочил поближе и уже хотел ухватить артефакт двумя руками. Но ничего не вышло — в бок прилетела неожиданная подача.
Застигнутый врасплох воришка не удержался и вывалился за борт. Резко пахнущая жижа мгновенно засосала парня по пояс. Вес он умел куда больший, чем мертвяк. Чего стоил только спрятанный под свиту с рубахой титановый бехтерец[1].
В надежде выбраться Филипп отчаянно барахтался, но куда там. Мутная топь держала крепко. Медленно и неотвратимо он погружался в пучину. Плюс ко всему долбанная монашка оказалась права.
Усиленная чарами сохранности одежда дымилась и потихоньку расползалась. Парень с ужасом гадал, что же будет, когда материя окончательно придет в негодность, и отрава коснётся голого тела.
Но больше всего бесил презрительно фыркавший ящер. Именно питомец Золотого и отправил отрока в полёт. А теперь нацепил кольцо-обруч подобно браслету на лапу и довольно урчал, скептически поглядывая на попавшего в беду Филиппа.
Слава богу, падение парня заметили.