Здесь перспектив — ноль. Самое лучшее — если успеют погрузить на корабль, ведь нет никаких гарантий, что успеют. Вдруг придется быстро драпать.
О, а вот и наши. Помятые, но лица решительные, оружие крепко держат в руках. Сопровождают телегу с грузом, сверху прикрытым парусиной. И обмотанную надежно веревками по всей парусине.
Ну реально — ценный груз.
На этой мысли я был очень поражен, заметив хозяев такого груза.
Вот это номер! Позади с и боков телегу конвоировали натуральные гномы!
Что за дела? Откуда они здесь? Почему я никогда не слышал про таких товарищей?
Пока я с изумлением разглядывал гостей, телега подъехала к сходням и остановилась. Наши рассредоточились вокруг, посматривая по сторонам. Гномы, или кто там еще, принялись неторопливо сматывать веревку, недоверчиво поглядывая по сторонам. Из оружия при них имелись топоры и маленькие щиты за спиной. У пары арбалеты. Хорошие, штучной работы, сразу видно, что не наши самоделки.
Присмотревшись, я понял, что первое впечатление было обманчиво. Нет, не гномы. Но как похожи, как похожи — просто невероятно!
Низкорослые, коренастые, заросшие рыжим волосом с макушки до конца бороды. Борода доставала до мощных кожаных ремней, на которых было навешено множество кошельков и свертков. Ростом под метр пятьдесят, немного только меньше, чем охотники, но крепче, а в плечах гораздо шире. Выглядели они довольно сумрачно и смотрели на мир через узкие глаза, под лохматыми бровями. И взгляд этот был довольно тяжелый.
Драгер крикнул мне, чтобы я присматривал за подходами. На что я кивнул, окинув глазами всю видимую территорию. За развалами из кирпича мелькали какие-то личности, стоящая рядом двухмачтовая шхуна собиралась отчаливать, собирая концы.
Ничего подозрительного.
Тут отозвались и гномы, посоветовав мне присматривать за самим собой и беречь себя в первую очередь. И весело заржали, паразиты. Громко так, на всю гавань.
Я тоже посмеялся. Чего не посмеяться, смех продлевает жизнь.
Но потом шутник добавил еще что-то, более нелицеприятное, уже для своих, которые отозвались глумливым хохотом.
Не будем создавать прецедент, что можно безнаказанно глумиться над гильдейскими. А то, привыкнут.
Да и шутка вторая была явно нехорошая.
Поэтому я принял грозный вид, сделал суровое лицо, расправил плечи, и с вызовом крикнул:
— Кто это там такой смелый? И такой острый на язык?
Ожидаемо, шутник не стал отмалчиваться и тоже с суровой интонацией ответил:
— Ну я. И что?
Поглядев на него несколько длинных секунд, я заулыбался:
— Хорошо, что с нами пойдешь.
И еще через несколько секунд, видя, как вопросительное выражение лица гнома меняется на пренебрежительное, мол, типа — испугался. Я добавил, негромко, но, чтобы все слышали, доверительно так: