– То есть... здесь нет акушерки? Вообще? Ни одна женщина не соглашается? Нет женщины-врача?
– Нет. А нам нужны вещи. Таблетки. Подгузники.
Она смотрит на меня.
– Лучше тампоны.
Я вздрагиваю.
– Дай угадаю. Они мужчины, поэтому покупают то, что дешевле, а не то, что с хорошими аппликаторами.
Она показывает на меня, как будто говорит: «теперь ты поняла».
– Ты когда-нибудь пыталась поговорить с солдатом о тампонах?
Я неохотно хихикаю.
– Наверное, это трудно.
– Очень трудно, когда ты такая, как я.
У нее дрожат губы.
– Мне было трудно сюда приехать. Увидеть тебя. Пришлось подождать, пока ты останешься одна.
Я смягчаюсь.
– Раф хороший парень. Он послушает. Я обещаю.
– Я знаю, – просто говорит она. – Но иногда легче прийти к женщине.
Мы разговариваем еще час или два, сидя на песке. Ее зовут Фернанда, и она работала в борделе больше десяти лет, прежде чем мужчины закрыли его, спасли всех и отвезли на остров «Слезы Господа». Я изучаю ее. Должно быть, она на год или два моложе меня, о чем страшно подумать. Что она была шлюхой с детства, и у нее есть ребенок, которому тринадцать. Боже.
Она говорит, что на острове много девочек-подростков, которые раньше жили в борделях. Некоторые из них – матери, и все они подвергались насилию. Большинство из них боятся мужчин.
– В фавеле все было не так уж плохо, – говорит она. – Мы могли бы носить наши татуировки «Слезы Господа», и никто не коснулся бы нас. Могли бы пойти и взять то, что нам нужно. Могли увидеть акушерку, которой нет здесь, или привести ее к нам. Но на острове мы изолированы. И не знаем, как спросить, – она улыбается. – Вот, почему мы рады, что ты здесь. Что у босса теперь есть дама. Потому что мы можем прийти к тебе и поговорить.
Мягко улыбнувшись Фернанде, я снова смотрю на океан.
– Я бы осталась, если бы он хотел, чтобы я была здесь. Но он этого не делает.
– Это он так сказал? – спрашивает она, скептически глядя на меня. – Эти мужчины умеют обращаться с оружием, но не умеют обращаться с женщинами. Может, тебе стоит сказать ему, зачем ты ему нужна. Покажи ему, чего ему не будет хватать, если он тебя отпустит.
Я снова думаю о своем сне. О Годзилле, бьющимся в далеком прибое. Не пенис, а монстр из японских фильмов. Я вспоминаю свой разговор с Розой.
«О, Ава. Я всегда делала то, что хотела».
«Ты должна выйти за него замуж. Он кажется милым».
Даже после смерти Роза пытается подтолкнуть меня в правильном направлении. Может быть... может быть, Раф не умеет обращаться с чувствами, как был неумел в сексе. Возможно, мне действительно нужно показать ему, что он нуждается во мне.