Рассчитав максимально возможное расстояние, повертела целительское кольцо на пальце и медленно его сняла. Примостила на плоскую поверхность лакированных перил и, вздохнув, повернулась к шкафам. Мощные, дубовые, выполненные на совесть, а еще, наверняка очень тяжелые. Плюс, если посчитать вес книг… Одного такого шкафчика вполне достаточно, дабы похоронить Амелию под завалом.
Решившись, коснулась кончиками пальцев теплой поверхности и призвала магию. Легкое свечение растеклось по коже, неся с собой приятное тепло и легкое покалывание в ладонях. Повинуясь ее желанию, добротная мебель легко взмыла на десяток сантиметров вверх и медленно поплыла вперед. От напряжения у целительницы выступили капельки пота на лбу. Давно ей не приходилось левитировать предметы тяжелее табуретки. Тут нужна максимальная концентрация и сосредоточенность. Наконец, когда между стеной и сплошным рядом шкафов образовалось достаточно места, Амелия максимально бережно приземлила их.
— Фух, — не сдержала облегченного выдоха. — Если мне и суждено распрощаться с жизнью в этом измерение, то не сегодня…
Теперь она вжималась в перила поясницей. Взглянув вниз, на дверь, убедилась, что неожиданных гостей не предвидится, и протиснулась мимо ближайшей деревянной громадины.
Чистая, чуть пожелтевшая от времени краска. Ни следа темных чар. Прикусив губу, Амелия медленно двинулась вперед, скользя по гладкой поверхности стены одним плечом и едва задевая шкафы другим. Глаза слезились от напряжения — здесь было слишком мало света, но зажигать дополнительный она не стала. И так отметилась приличным потоком магии. Остается лишь надеяться, что следящих маячков тут нет.
Чисто.
Чисто.
Ничего.
Она уже досадливо поморщилась, собираясь выползать обратно, дабы поскорее вернуть мебель на место, как в самом углу блеснула тонкая сеть паутины.
— Наконец-то! — в два широких шага очутившись в тупике, опустилась на колени.
Замешкала на мгновение, замерев с вытянутой вперед ладонью, но все же коснулась пульсирующих нитей Тьмы.
Пара секунд тишины. Тягучей, обволакивающей, словно затягивающей в глубокий беспросветный омут. А затем родной голос, дотронувшийся до напряженного сознания легким ветерком.
— Ами… вернулась. Я так рад, что ты жива.
— Папа… — рвано выдохнула и зажмурилась, борясь с эмоциями.
Она ведь уже потеряла надежду однажды услышать его в этом мире. Хоть понимала, что так сразу доверять неизвестной сущности опасно, всем сердцем надеялась — подвоха тут нет. Не должно быть.
Взяв себя в руки, провела по шероховатой поверхности чуть вниз, нащупывая более плотную сеть смолянистых вен.