— Дядя, почему?
Светящиеся невинностью глаза, так и сдавили мне, горло не давая сказать и слово.
— Хочешь ещё мороженное?
— Да!
— Беги, осталось последнее в морозильнике.
Стоило парню убежать, как моё плечо коснулась рука Бареты.
— Не волнуйся по взрослеет поймёт сам.
“И почему я чувствую себя побеждённым, хотя и не с кем не соревновался?”
— Давай, я верю в тебя, мужик! Ты сможешь, ты справишься, ты способен на всё. Давай!
“Ну как ребёнок, честное слово”
Крича чуть ли не до покраснения, он энергично бьёт по полу после каждого отжимания Арнольдика.
— Не заставляй его.
— Молчать, женщина. Не лезь в мужскую романтику. Мой отец, как-то давно говорил об этом моей маме, когда она забирала меня на уроки программирования.
"Опять он про отца. Всё же какое-то странное у него отношение к родителям. То он не хочет о них говорить, словно они были хуже любых тиранов. Да ещё и с таким лицом, от которого в дрожь бросает, то с улыбкой щебечет”
— Арни, давай, мускулы ждут тебя. Давай. Тридцать, ты почти побил рекорд.
“Уже почти месяц прошёл с тех пор, как они начали тренироваться чуть ли не каждый день. По началу я ещё пыталась его остановить, но Арнольд к моему удивлению, встал на его сторону”
— Мужчина должен быть сильным.
Надувшись словно шарик, он посмотрел на меня таким миленьким взглядом, но похоже он думал, что смотрится мужественно и даже, наверное, круто, а после добавил.
— Чтобы защитить то, что ему дорого.
В тот момент, когда он двумя пальцами коснулся лба, а потом указал на меня, я едва сдержалась, чтобы не расцеловать эту милаху, а потом не скрутиться на полу от смеха.
“Всё же нужно будет запретить ему смотреть некоторые фильмы. Берёт с них плохой пример, а в наших реалиях совсем опасный, хотя это лучше, чем если бы он брал пример вот с этого больного на голову”
— Тридцать. Ты сделал это. Красавчик. Дай я тебя расцелую.
И он и вправду полез его целовать, но Арнольд, даже обессиленный смог сбежать от него.
“Оказывается он любит детей. А по виду так и не скажешь, особенно если судить о его славе. Я сама была пару раз свидетелем его нрава это даже пугало меня. Но стоит посмотреть на его улыбающееся лицо рядом с сыном, как все беспокойства проходят. Такое чувство, что я могу ему доверить сына хоть вывести на улицу. Хотя нет, никогда”
— Лоран.
— Что, пончик?
“Теперь пончик? Я что набрала вес?”
Уже привыкнув к его постоянно меняющимся прозвищам, я на всякий случай осмотрела свою гордость, узкую талию, и убедившись, что всё нормально, вызывающе улыбнулась.