“Да и там могут быть они”
Я кивнула. Лоран же так на меня посмотрел, будто бы и в правду понял даже больше, чем я сама.
— Думаешь они там?
“Как он только понял? Он что читает мысли?”
Я уже с неделю, как не вижу родителей. В какой-то момент они просто исчезли.
“Какими ублюдками они были такими и остались. Даже смерть их не изменила. Ведь люди не меняются, лишь легонько корректируют своё поведение, но не больше”
Видя постоянно родителей, я даже не желая об этом стала о них думать. За пару месяцев здесь я думала о них в десятки раз больше, чем за всю свою жизни.
И это мне кажется самым забавным.
“Насколько же глупо было бежать от этого. Я столько времени боялась взглянуть страхам в глаза, ограничивая себя. Меня даже вот эти цепи, что до крови, когда-то сдирали кожу и то меньше ограничивают, чем страх перед этими двумя отбросами. Да, теперь я могу понять их, могу понять почему они стали такими.
Отец, как и мать выросли среди отбросов, где их манера поведения кажется нормальной. Не я одна страдала от жестоких родителей. Все дети страдали, как и раньше страдали и сами родители от своих.
Я помню, как мать плакала, когда отца уволили с завода, помню лицо отца, когда он говорил это ей. Я помню отчаяние на лицах этих двух отбросов.
Они сами виноваты в своих проблемах. Так можно сказать, но это всё поверхностно. Я могу их винить во всех своих проблемах, но это лишь бегство. Бегство от себя. Тем самым я просто ограничивала себя.
Я стала заложницей собственного прошлого, закрыв себе дверь в счастливое будущее, которое так желала. Быть любимой и любить другого. Я всего этого хотела, но не могла достичь, потому что просто не отпустила прошлое.
Я пыталась взлететь, промокшими от слёз крыльями. Это глупо. Мне понадобилось двадцать лет, чтобы это понять”
В полной тишине, чувствуя присутствие другого человека, слыша его дыхание, ощущая запах выдыхаемого им табака, я с лёгкой улыбкой умиротворения, продолжаю размышлять.
“Чёртовых двадцать лет, ушло на это. Даже жалко, но я не о чём не жалею. Ведь всё это и сделало меня той, кем я являюсь. Хоть и было бы лучше узнать и понять это гораздо раньше”
— Лоран.
— Что такое?
Говоря это так игриво, он посмотрел на меня с довольной улыбкой, будто бы зная, что я скажу ему.
“Бесит его довольное лицо, но так и быть. Заслужил”
— Спасибо.
— Не за что, Хильда. Не за что.
Пыхтя, он поднялся. Подойдя ко мне так близко с такой же улыбкой, словно смотрит на меня прежнюю. Чистую, красивую и так желанную. Он будто бы не замечает вонь, исходящую от меня, не видит сломанные в кровь ногти, которыми я царапала стены, думая, что так защищаюсь от родителей, не видит, что я вся в пыли, а волосы мои испачканы.