Я посмотрел на Барету.
— А Розе, а что Розе, просто передайте мои извинения. Хоть я не виноват. Она сама виновата. Эта она должна просить прощения, что не послушала меня и оставила меня так одного. Ну и простите и вы, даже если вам это не важно, просто простите.
Погладил её холодную щёку.
— Надеюсь, что ещё смогу когда-то вас увидеть. Как же хочу. Я знаю, что с каждым днём это желание будет расти, до какого момента, а затем просто поутихнет. Время лечит, говорят умудрённые старики, но это не так. Время заставляет зачерстветь. Не более.
Я посмотрел на оставшиеся три пальца.
— Раны затягиваются, а шрамы остаются навсегда. Так и вы навсегда останетесь моими шрамами, моим грузом, который я буду нести пока не обрету душу и не умру. Может и тогда я встречусь с вами.
Выдохнув, стёр слёзы, смотря вверх.
— А может и нет. Может попаду в этот распиаренный ад, а может просто в небытие, где никого и ничего. Я даже не пойму, что умер. Буду вечно во тьме не осознавая, жив ли я или мёртв.
Поцеловав их обоих в лоб, я поднялся.
— Вам не нужны могилы. Никто не будет их навещать, даже я так, что прощайте.
“Огненный шар”
Спустя пару минут поглощающего огня, от прокаченного несколько раз заклинания от них остались лишь кости и цепочка с маленьким кулоном на шее Арни.
“Прощайте”
“Холодно, холодно, как же холодно”
Покрываясь мурашками от непонятного сквозняка, завёрнутый в три одеяла, я дрожу, стуча зубами, готовыми вот-вот рассыпаться. Каждый вздох болезненно замораживает губы и леденит горло.
Зубы стучат, причиняя боль, а сердце сжимается в мучительных судорогах.
“Роза. Мне одиноко, Роза”
Вытащив из кармана спасавшую меня в последний месяц ткань, которую про себя называю волшебной, я поднёс к носу, но рука в какой-то момент дрогнула, выронив ткань на пол.
“Чёрт”
Внутри всё сдавило, а по телу будто бы прошли углами. Я быстрым движением схватил и поднял её.
“Роза”
Смотря на кружевные трусики, чёрного цвета, которые перед смертью носила Роза, я слегка улыбнулся.
“Мне одиноко без тебя. Прошу, Роза, помоги мне”
Нос жадно начал обнюхивать сжатые в комок трусики. Чувствую этот запах, тело по не много расслабляется, а холод отступает. Он уже не так невыносим, но озноб всё ещё заставляет дрожать, особенно холодно ногам.
“Что мне делать Роза? Что? Дядя сказал, чтобы я отдохнул с неделю, но он не предложил посидеть со мной. Не предложил понимаешь? Его взгляд такой холодный. Он так на меня посмотрел. Я не справился с его заданием. Он разочаровался во мне. Я ему больше не нужен. Я не оправдал ожидания единственного дорого человека, что у меня остался”