Кто знает, как обернулись бы события, не случись непредвиденного: князь Трубецкой, мужчина вовсе не старый, внезапно оказался сражен страшной болезнью - так называемой "пляской святого Витта", лекарства от которого нет и по сей день. Через неделю страшных мучений Никита Юрьевич скончал-ся. Вместе с его душой отлетела и "душа" заговора. Мнимая княжна Владимирская осталась без поддержки в России, но не оставила внушенной ей мысли: занять российский престол. Бедняжка уже перестала отличать вымысел от правды, и, похоже, сама поверила в собственные фантазии.
Это тем более вероятно, что и помощь Карла Радзивилла к этому времени стала чисто символической, ибо прекрасная авантюристка стоила ему целого состояния. А когда "всероссийская княжна" поняла, что поляк способен только произносить красивые речи за столом, она поставила на нем крест и решила действовать самостоятельно. И для этого удумала лично отправиться к турецкому султану. Но из-за сильного шторма корабль, на котором она плыла со свитой старых и новых поклонников, оказался в итальянском городе Рагузе. Однако ей повезло и тут.
Маленький город Рагуза был оскорблен тем, что русская императрица заставила его поставить на рейд военные суда русской эскадры под командованием графа Орлова. Поэтому соперницу Екатерины в Рагузе приняли с восторгом и поистине королевскими почестями. Дело выходило на международный уровень, и Екатерина, только что усмирившая Пугачевский бунт и напуганная появлением самозванки,начaлa подумывать о том, как разделаться с авантюристкой.
А та находилась в трудных обстоятельствах. Она надеялась, что глава римской церкви окажет ей настоящую помощь, ведь иезуиты настойчиво внушапи ей: первое, что она должна будет сделать, взойдя на престол, это подчинить русскую церковь Ватикану. Значит, папа римский кровно заинтересован в успехе её предприятия, рассуждала самозванка.
Но добраться до папы было трудно, а окружавшие святой престол кардиналы вовсе не были склонны давать деньги на сомнительные предприятия. "Всероссийская княжна" начала испытывать настоящую нужду. И тут встречи с нею попросил граф Орлов-Чесменский, бывший в то время в Италии живой легендой.
Мало того, что Алексей Орлов обладал непомерной физической силой: мог убить быка ударом кулака, разорвать пополам карточную колоду или завязать узлом кочергу. Он ещё был сказочно, невероятно богат, разбрасывал золото вокруг себя пригоршнями и ничего не жалел для собственного удовольствия. Женщины графа боготворили, но ни одной не удавалось привязать его к себе хоть на неделю. И вот такой человек просит о встрече. Можно ли было отказать?