— Все в порядке, — сухо отчеканил отец. — Можешь поезжать домой, тебе это не касается.
Олег от возмущения открыл рот, яростно уставился на папу, словно бы собрался наброситься на него с кулаками.
— Что? Меня не касается?! — разъяренно заорал он. — Да ты в своем уме?
— Я не могу рассказать, — зло зашипел на него отец. — Это государственная тайна. Лучше даже не спрашивай.
Олег снова открыл рот, теперь от недоумения. Я и сам продолжал теряться в догадках. Предположений было множество, и все же меня интересовала истина.
— У нас повсюду «глаза», Олег, — мягко попыталась успокоить его мама, и это подействовало. Теперь Олег бросал полные подозрительности взгляды на стены у потолка, где обычно вешали «глаза».
— Так, ладно, — устало выдохнул отец, потер виски большим пальцем и мизинцем, — тебе и правда сейчас лучше уехать, Олег. Как-нибудь потом обсудим все это.
А после отец перевел взгляд на меня. Нехороший взгляд, крайне сердитый и при этом жесткий. Я не помнил, чтобы отец вообще когда-либо так на меня смотрел. Кажется, теперь я всерьез его разозлил.
— Ко мне в кабинет, Ярослав! Бегом! — неожиданно громко скомандовал папа.
Я покорно поспешил наверх в кабинет. Что ж, несмотря на злость отца, возможно сейчас я узнаю, в чем же была истинная причина обыска.
Отец сидел в своем рабочем кресле, нервно выстукивал пальцами по столешнице какую-то только ему ведомую мелодию. Он прожигал меня тяжелым взглядом, ожидая от меня чего-то, о чем я сам не догадывался. Вероятно, отец ждал, когда я сам начну говорить, я же в свою очередь — когда он сам начнет задавать вопросы.
В кабинете не было «глаз», как и не могло быть «мух». К счастью, рабочее место отца оставили без слежки и здесь мы могли говорить без опасений. Но мы не говорили, а довольно долго сидели в напряженной тишине.
Молчание длилось целую вечность, оно было подобно пытке. Лучше бы отец кричал на меня, лучше бы врезал, что угодно, но только не молчание. Тогда бы я хотя бы понимал, в чем провинился.
Мне хотелось скорее узнать о случившемся, а отец все молчал и молчал. В какой-то момент мне и вовсе показалось, что он позабыл о моем присутствии. И я не выдержал и начал первым.
Положил перед отцом шар памяти на стол, призывно протягивая руку отцу. Все равно он и так уже злится на меня, значит, начнем с дуэли. Известие о ней наверняка подольет еще больше масла в огонь, но по крайней мере он перестанет молчать.
— Посмотри, — дружелюбно предложил я.
Папа словно бы этого только и ждал, резко подался вперед, рывком схватив шар памяти, но брать меня за руку и смотреть воспоминания не спешил.