Юноша встал с колен, а Акинлей отошла на два шага назад.
Тем временем, трещины в небе только усилились, позволяя свету проникнуть в пустоту.
– Акинлей, скажи мне, – он впервые повернулся и по-настоящему посмотрел на девочку, в его взгляде не было презрения, высокомерия и гордыни, лишь умиротворённое спокойствие познавшего смерть и готового принять усталое заслуженное забвение и вечные мучения, – Хотя, знаешь… – на устах Александра вспыхнула улыбка, – Незачем что-то менять, я слишком устал от этого, да и… Порок не даст мне уйти, ни в прямом, ни в переносном смысле.
Юноша вытянул руку перед собой, сжав руку в кулак, в его глазах, в самой глубине, медленно загорелась странная светлая искорка.
Искорка правильного курса, роста личности, прозрения, катарсиса – это можно назвать по-разному, но всё сводится к одному.
Через секунду на берегу реки стоял спокойный мужчина, пропала юношеская угловатость, а рост увеличился. Его возраст колебался от 20 до 24 лет, он спокойно посмотрел на свою тусклую руку и контур израненного тела.
– Хах… – из его уст вышел мягких смешок, – Сколько времени мне пришлось идти до этого, сколько испытаний было пройдено, а в душе я всё оставался тем глупым обиженным ребёнком, который прибыл в этот мир.
На своё удивление, Акинлей сглотнула, почему-то в её горле пересохло. Остатки её силы Вестника Судьбы приятно натянулись, словно одобряя всё это действие.
На берегу стоял мужчина, может, усталый, может, посеревший и разочаровавшийся, но уже полноценный.
Полноценная личность.
Ни Ал, Ни Ксандр.
Ни горделивый положительный трусливый эгоист, ни Монстр, которому было интересно лишь истребление, порабощение и причинение Страданий.
Что-то усреднённое, не ходившее в крайности, даже более полноценное, чем тот, кто прибыл в этот мир, пряча свой страх за бравой гордыней.
Александр.
– Ведь я не понимал Суть Вестника Судьбы, лишь видя Судьбы и не используя полный потенциал изменения сути… – его уста искривились в горькую усмешку, – Таким же образом, я и не использовал силу Вестника Страдания на полную мощность, не используя суть Эволюции и Возвышения сквозь трудности, лишь самый эффектный огрызок.
Он посмотрел в небо, откуда распространились тысячи трещин, казалось, что с каждой секундой свет из них всё усиливался и усиливался.
Приближающаяся смерть совершенно не ссутулила широко расправленные плечи.
– Слушай, Акинлей, – он повернулся к ней, смотря прямо в её такие знакомые-незнакомые глаза, – Когда-то у меня была сестра, и я убил её, – он сказал это твёрдо, без каких либо запинок или увёрток, – Я жалел об этом, корил себя, меня преследовала её тень.