Украдкой выглядываю из-за угла, чтобы оценить как скоро молодые, голодные до денег и крови пацаны, выбьют из безобидного мужика все дерьмо. Не хочу попадаться засранцам на глаза, тем более с Хоши, а другого пути из промзоны попросту нет — разве что через забор перебираться.
Открывшаяся мне картина не блещет оригинальностью. Два лысых, похожих друг на друга крепыша месят ногами возрастного японца, валяющегося неподалеку от входа в маленький магазинчик. Бьют гопники без огонька. Явно не для того, чтобы нанести неудачливому мужичку побольше увечий, а так — для острастки. Видно, что братья, облаченные в тёураны*, не особо вкладываются в удары. Пинками они скорее перекатывают с места на место незадачливого, мелкого предпринимателя.
*Тёуран (長ラン) — длинный пиджак где-то по колено (100 см) и хакама. Форма для уличных банд и босодзоку. Была в ходу в 70-х гг. Иногда на тёуране вышивали сзади иероглифы.
Впервые вижу воочию эту разновидность школьной формы, именуемую гакуран. Школа Тосэн, из-за выходок Кэимэя, превратилась в образцово-показательное учебное заведение, поэтому никаких длинных или, наоборот, сверхкоротких пиджаков ученики себе не позволяют, а уж хакамы или широченные галифе вместо стандартных брюк вообще под запретом. Ну что сказать, ученики Ивакуры и впрямь соответствуют той информации, которую я подчерпнул у словоохотливого Кохея, когда тот распинался перед скучающей Хоши.
Помимо бритых налысо, сравнительно невысоких крепышей, чьи лица кажутся мне знакомыми, в избиении принимает участие настоящий гигант. К счастью для валяющегося мужика, здоровенный подросток ростом под два метра выступает в качестве наблюдателя и не стремится отоварить своей туфлей сорок пятого размера, попавшего в переплет, бизнесмена. К моему удивлению, его черты лица также вызывают у меня смутное узнавание.
— Такаяма, может нам сломать ублюдку пару пальцев? — явно играет на публику один из братьев.
— Эй, старик, ты ведь не хочешь проблем правда? — гигант приседает на корточки рядом с, сжавшимся в позе эмбриона, мужичком.
— Н-нет, я-я вс-се п-понял. — заикается жертва, с ужасом таращась на лысого парня в хулиганской форме. — Д-день-ги б-б-будут.
— Ну вот и хорошо. — огромная пятерня опускается на голову, напуганного до усрачки, дядьки и слегка треплет того по волосам. Со стороны выглядит так, будто взрослый журит ребенка. — Не надо расстраивать босса. А-то, когда он расстраивается, то расстраивает и нас с парнями. Если ублюдки из Канто появятся, передай им, пусть не суются к Тюремному кварталу. Иначе я — Такаяма Ёсихиро раздавлю их гребанные головы своими собственными руками. — огромная ладонь ненадолго сдавливает мужской череп, да так что кожа на лице жертвы безобразно натягивается, словно у летчика, попавшего под перегрузку в десяток g.