Покряхтывая, поднимаюсь с кафельного пола. Резких движений стараюсь не совершать — ублюдки разбередили травмированные ребра. Вокруг меня, постанывая и поскуливая, елозят по залитому кровью кафелю трое моих обидчиков. Еще один, со сломанным носом, пытается встать, опираясь окровавленной рукой о стену. Последний — факир, заглотивший швабру, лежит без движений.
— Дай-ка! — вырываю у Акихико из рук швабру, которой тот только что отделал избивавшую меня троицу — пора воздать им по заслугам.
Только замахиваюсь, чтобы огреть ближайшего туалетного бойца деревянным черенком по хребту, как дверь вновь распахивается.
— Серов! — учитель Кобаяси с вытянувшемся от удивления лицом созерцает картину туалетного побоища. — Что все это значит?!
Да, етить колотить, ну что за денек? И чего этот cсыкун пораньше не зашел, когда меня тут толпой окучивали или наоборот попозже, чтобы я успел поквитаться с обидчиками. Теперь стою, как дурак, прямо посреди места преступления с орудием убийства в руках. В подобной ситуации меня даже Ками не отмажут.
— Сэнсэй, вы не так поняли, это я их. — к моему удивлению, Акихико пытается выгородить меня — смотри-ка, быстро переобулся стукачок, стоило только вступить в его кружок по интересам.
— Сугимото прекрати, я вижу, что ты хороший и добрый мальчик, но не следует выгораживать виновника. — во время ответа учителя Акихико пожимает плечами, при этом глядя на меня и как бы говоря — прости, я сделал все, что мог. — Отправляйся в лазарет, а я пока вызову скорую и полицию, ты перешел черту, Серов.
«Хороший и добрый мальчик» — как мило, знал бы ты чем промышляет это светлое дитятко на досуге…
По пути из туалета мельком бросаю взгляд на зеркало, чтобы оценить свою физиономию. И, не удовлетворенный увиденным, пару раз пинаю подранков, пока отвлёкшийся сэнсэй неумело пытается прощупать пульс у беззубого.
— Сэнсэй, а у вас дети есть? — доносится обрывок фразы Акихико мне в спину. Дверь туалета закрывается, отрезая дальнейшие звуки — даже знать не хочу, чем закончится этот диалог. Нужно поскорее валить пока не стал свидетелем очередного преступления.
Самочувствие у меня терпимое, заметных побоев практически нет — так парочка синяков и ссадин на лице. Поэтому решаю лишний раз не светиться в лазарете, а отправляюсь прямиком на урок — еще одну лекцию, но уже от госпожи Аизавы, я точно не переживу.
На этот раз успеваю занять положенное место до конца перемены и тут же ловлю на себе взгляд серо-голубых глаз. Раттана с заметным удивлением рассматривает мое лицо.