— В этот знаменательный день я хочу поздравить вас двух неудачников. Сегодня мы… — к счастью, эта проникновенная, наполненная идиотией, речь обрывает едва начавшись.
— Ой, сэмпай, а вы заняты, да? — одна из дверных створок отъезжает в сторону и сквозь небольшой проем показывается голова моего кохая. — Слышал, что произошло. Главное не унывайте и держите себя в руках…ой! — поняв, что сморозил, Мичи идёт на попятную. — То есть, я хотел сказать…будьте всегда тверды, вот! — но делает только хуже. — Знаете, я, пожалуй, пойду.
— Стоять! — окликает, намылившегося удрать, пацана Миямото. Кажись, я знаю к чему все идёт и мне это совсем не по душе. — Эй парень, только здесь и только сейчас эксклюзивное предложение. Хочешь вступить в самый крутой клуб средней Тосэн?
— А что нужно будет делать? — загорается мальчишка.
— Пф, да ничего, сущие пустяки! — и правда, быть соучастником государственной измены, что может быть проще.
— Мичи, иди домой, позже поговорим! — в моем голосе проскальзывают металлические нотки.
Такому как он не место в нашей «дружной» компашке. Слишком велики риски. Это мне уже нечего терять, потомок Мусаси и вовсе ходячий мертвец, а гайдзинка, судя по тому, что я видел, не пропадёт — она не из простой семьи. Мичи же — обычный, наивный мальчишка у которого впереди долгая и беззаботная жизнь. Будет лучше, если таковым он и останется, а не превратится в очередного смертника.
— Ну, сэмпай! — канючит сопляк в ответ.
— Дверь закрой с той стороны. — наши с мальчишкой взгляды сталкиваются и моя Рейки лавиной обрушивается на детское сознание — прости, малыш, так будет лучше.
Створки схлопываются, погружая помещение в гнетущую тишину.
— А это не перебор, парень всего-то хотел протянуть тебе руку помощи? — продолжает подзуживать этот уродец.
— Завались. — мне не до шуток, на душе отчего-то паршиво. Это так на меня не похоже: заботится о ком-то кроме себя. Что за дерьмовое чувство? Я ведь все сделал правильно, так откуда тогда это сожаление о содеянном?
— Слушай Нэдзуми, а чего это ты скрывал от нас своего симпатичного кохая? Или он знает о тебе то, чего не знаем мы, например… — все никак не заткнётся ублюдок, он словно специально провоцирует меня.
— Да, ты заеб…! — школьная парта с треском врезается в классную доску, неподалеку от головы Акихико. Образ двукратного олимпийского чемпиона по вольной борьбе окончательно окутывает меня.
Я не звал тебя, но ты пришёл. В чем дело Грозный*, неужели этот ребёнок и тебя достал? Ты ведь всегда славился своей добротой и человеколюбием. О, я понял, ты просто пришел преподать кое-кому урок!