Холодно. Но стоило только подумать, как подоспел Савелий с пледом и торопливо набросил на меня.
Мать сдержанно улыбнулась, кивнула:
— Молодец, Яр, справился.
Где-то вдалеке послышалось гудение ойра-двигателя. Я замер, с надеждой уставился туда, где светили фонари отцовского монохода, где показались очертания двухметрового колеса и матовой кабины внутри него. Я всматривался во тьму, пытаясь разглядеть фигуру отца и хоть на мгновение увидеть его живым.
— Идем в дом, замёрзнешь, — мать суетливо взяла меня под руку и повела к открытым дверям, оттуда уже выглядывало доброе и румяное лицо домработницы Анфисы.
Мать принялась ворчать, настраивая меня морально на разговор с отцом. Я не слишком обращал внимания на ее слова, да и вообще на происходящее. Уставился на свои тонкие бледные грязные ноги, достал тощую руку из-под пледа, изучая длинные слишком ухоженные пальцы. Глядел на свое тело так, словно видел впервые. Ну и заморышем же я был!
— Мам, — неуверенно позвал я, удивился странному звучанию собственного голоса. Еще не мужской, но уже и не детский, довольно нелепый, я бы даже сказал — противный.
— Да, — мать вопросительно вскинула черные брови, нацелила внимательный взгляд, а я и не знал, что ей сказать. Онемение еще не прошло, я все еще сомневался, предчувствовал, и даже ждал, что в любой момент этот сон закончится.
— Сколько мне лет? — спросил я сипло. В горле пересохло, после обращения всегда так.
Мать обеспокоенно уставилась на меня, но затем неодобрительно закачала головой, сердито скрестив руки на груди:
— Ты серьёзно, Ярослав? Думаешь, так тебе удастся избежать наказания? Не вздумай сказать такое отцу, это его рассердит ещё больше.
— Четырнадцать? — не обращал я внимания на ее предостережения. — Если так, значит вас убьют в конце этого лета.
— Ярослав! Что ты несёшь?! — сердито воскликнула мать.
— Прости, — рассеянно сказал я.
Дверь позади хлопнула, и в холл решительным шагом вошел отец. Его богатырская фигура напряженно застыла, казалось, заполнив собой всё помещение. Таким я его и запомнил — высоким, с острым хищным носом и внимательными цепкими светлыми глазами; черноволосым, со множеством боевых колец, нанизанных на тугие тонкие косы до плеч.
Отец, несмотря на явную генетическую принадлежность к воронам — смоляные волосы — многое взял и от материнского рода, что, впрочем, унаследовал и я. Но возмужаю я лишь через несколько лет. Высокий рост, могучая фигура, которая без должных физических нагрузок грозила быстро обрасти жиром. Такую стать наследовали все Аркудесы, сильные гены бабули передались всем рожденным ею Гарванам.