Я снова кивнул. Спорить, в общем-то, было не о чем. Но опять же, я совсем не на это рассчитывал. В моем прошлом не было на бабушкиных именинах великого князя, как и не было всеобщего внимания к моей персоне. Тогда никто не знал еще о моем оборотничестве. И, естественно, еще не было письма от императора с приглашением в военную академию….
— Нам пора, гости уже собираются, — вырвала меня из размышлений бабушка.
— Подожди, — решился я все же озвучить ей свою проблему. — Мне нужно, чтобы ты взглянула своим ведьмовским глазом на кое-что.
Я уже собрался задрать рубаху, как бабка, словно бы и не слыша меня, резко распахнула дверь и на ходу бросила:
— Все дела потом, Ярик, нельзя заставлять ждать гостей, — и с удивительной для её возраста и комплекции прытью помчалась по коридору, так и оставив меня в гостиной с задранной рубашкой. Я опустил глаза на шрам. Контуры рисунка стали четкими и полностью почернели.
Дамы — благоухающие дорогими духами, разодетые в шелка, рюши и меха, мерно прохаживали по бальному залу парами, или сопровождая своих кавалеров; то останавливались, приветствую гостей и перекидываясь с ними ничего не значащими фразами, то сплетничали украдкой, нашептывая друг дружке на ухо. Почтенные господа собирались в круг, держа в руках бокалы с крепкими напитками и обсуждая что-то несомненно крайне важное. Молодые аристократки кокетливо стреляли глазками, а молодые аристократы так и кружили вокруг них, то приглашая на танец, то отвешивая дежурные комплименты.
Праздник был в самом разгаре, играла музыка, на сцене пели печальные песни о любви девушки ромалки, покачивались в такт их пёстрые юбки, бренчали увешанными декоративными монетами. И несмотря на музыку и обилие спиртного, публика выглядела скучающей, унылой, и как всегда, если бы не молодежь, можно бы и вовсе было решить, что здесь не праздник, а поминальный вечер.
Все эти празднества со скопищем надменных господ я не любил до зубного скрежета. Но по роду деятельности, а в основном из-за императора и его особого расположения ко мне, довольно часто приходилось посещать разного рода светские мероприятия.
Обычно я старался держаться в стороне и от шумной праздной толпы, и от унылых бесед о политике и деньгах. Откровенно скучая, стоял поближе к бару и настойчиво напивался, присматривая кого-нибудь из прекрасных особ, не слишком обремененных замужеством и моральными принципами. А напившись, выбирал кого-то из приглянувшихся дам и утаскивал в свои покои, или устраивал драку с тем, кто имел виды на эту особу раньше меня. Императору Михаилу Алексеевичу почему-то жутко нравилось, что я бью морды его поданным. Император вообще любил подобного рода зрелища. Открыто на публике он этого не показывал, не вмешивался в разборки, скрываясь под маской холодной отстранённости.