Текст был слегка странный, и Стёпа решил, что дядя Боря опять прибег к помощи стимулятора. На их стук в дверь раздалось бодрое: «Прошу», и вся компания очутилась внутри коморки.
Дядя Боря сидел за столом. В руках у него была гитара, а на столе стоял стакан в подстаканнике, лежал лист бумаги и карандаш. В стакане было что-то, похожее на чай и у Стёпы отлегло от сердца. Дядя боря, судя по всему, сочинял новую песню и, когда они вошли, он как раз что-то записал на бумажке.
— А, ребята. Милости прошу. Проходите, присаживайтесь. Сейчас мы будем пить чай… Хм… хорошая строчка, — и дядя Боря опять что-то пометил карандашом. — У меня теперь особенный чай. Иван-чай. Сейчас он как раз цветёт… — дядя Боря чиркнул на листочке очередную пометку и продолжил:
— Самое время его запасать. У меня есть секрет. Я его сначала на мясорубке прокручиваю. Потом в тепле держу — начинается ферментация. Потом на солнышке сушу. Получается живой чай. Очень вкусный и главное — полезный… И завариваю не кипятком. Только вода начинает шуметь — сразу огонь выключаю и завариваю… Так что не сомневайтесь и не стесняйтесь — рассаживайтесь вот тут… Мне приятно делать гостям приятно, — тараторил дядя Боря, периодически помечая что-то на бумажке.
— А это кто? По-моему я тебя раньше не встречал, — сказал дядя Боря, заметив Сашу.
— Это Саша. Он из семейства сусликов… и наш друг.
— Замечательно. Куда путь держите? — спросил дядя Боря, разливая по чашкам душистый Иван-чай.
Соня, как застрельщица всего мероприятия, стала сбивчиво объяснять дяде Боре цель их похода, робко отхлёбывая из чашки ароматный напиток. Дядя Боря слушал внимательно, не перебивая. Только изредка что-то помечал у себя на бумажке.
— Да-а-а, дела-а, — сказал он, когда Соня закончила свой рассказ. — Ну что ж… я конечно не против спасения муравьишек. Вот только… не представляю себе, как эта… Муся сможет проникнуть в самое сердце муравейника, обмануть охрану… Ведь для муравьёв она самая настоящая… еда. Даже для пьяных… Закуска из неё — то что надо… — сказал дядя Боря таким голосом, что Мусю всю аж передёрнуло.
— А что же делать? — в отчаянии воскликнула Соня. Все её тревоги и сомнения вспыхнули с новой силой.
— Ну, во-первых — не переживать. Пейте чай и не волнуйтесь. Что-нибудь придумаем…
— Да как же не волноваться? Ведь Мусю могут съесть…
— Пока что ей ничего не грозит. Просто так на съедение мы её не отдадим. Что-нибудь придумаем… Главное — это сохранять спокойствие и… гармонию.
— Какую ещё гармонию?
— Гармонию мира…
— А что это такое?
— Это? Ну, как сказать? Гармония мира… она… она не знает границ. Вы пейте, пейте. Вот ещё подливайте, тёпленького… Дело тут вот в чём. Я давно заметил, что Мир — это сплошная гармония. То есть он, как мелодия. Красивая мелодия. Всё в нём ладно. Одна нота перетекает в другую. Стройно, без единой фальши. Как говорят музыканты: полный консонанс. А вот мы всё норовим порушить этот консонанс. Вносим диссонанс своими метаниями, переживаниями… желаниями… Мир течёт как река, а мы бьём руками по воде, нарушаем плавное течение… Суетимся, пытаемся привлечь к себе внимание. Создаём такой… всплеск на воде…