В прошлые годы я видел их импровизированные автопарады на площади Согласия и на Вандомской площади. А в этот раз винсенские начали с эспланады перед самым входом в музей Армии. Это одна из самых красивых парижских улиц, ведущая от Большого Дворца через золоченный мост Александра III к парадной решетке Дома инвалидов.
Зрелище удивительное, как будто бы я вернулся в кинематографический Париж. Все время подъезжают новые музейные машины, выходят театрально наряженные пассажиры, болтают, курят, вытаскивают корзинки с бутербродами и пирожками и (только не говорите полиции) разливают не только кофе из термосов, но и шампанское из больших бутылок.
Здесь были старинные автобусы (в которых катали желающих), мотоциклы, велосипеды, машины техпомощи и даже колонна тракторов, которые так и просились в заголовок «Отчаявшиеся крестьяне вышли на улицы Парижа». На приглашении, которое рассылали винсенские, было написано, что пробег разрешен префектурой и что «в нынешние тяжелые времена» надо будет выполнять все требования полиции, если таковые требования последуют. Возможно, и пришлось бы, если бы в округе случился хоть один полицейский. Но его не было. Единственным встреченным мной жандармом был ряженный усач на старинном мото, распоряжавшийся тем, кто куда свою машинку поставит, чтобы другим не помешать.
Люди выезжают на парад не в первый раз, и что нового в том, что где-то что-то жгут и взрывают. C’est la vie! Если не шоферы, так хотя бы машины видели и поражение, и освобождение, и войну в Индокитае, и войну в Алжире. Автомобилисты изо всех сил старались выглядеть так, как будто бы ровно ничего не изменилось в Париже с того момента, как их Citroën вышел из гаража и совершил свой первый проезд через Париж. Опасность? Какая чушь! Если мотор работает 80 лет, с чего это вдруг он остановится? Это относится не только к машине, но, если хотите, ко всей Франции – которая несовременна, скрипит, попыхивает дымом, нуждается в масле, но прекрасно едет, если ее любить и за ней ухаживать. Сносу ей нет.
Не потому, что парижане безразличны к страданиям народа, но страх перед террористами и погромщиками сменился презрением, и ради какого-то социального движения никто не намерен отменить автомобильное передвижение из одной части города в другой, как не смогли отменить перевозку свинины немецко-фашистские захватчики.
Ну и что, политики пугают чрезвычайным положением? Погром погромом, а обед по расписанию. Ну а дальше выбирайте, увидеть ли в этом слабость или силу французов, которые, вместо того чтобы кричать «К оружию, граждане!», берутся не за дубинку, а за баранку и круассан.