Дизайнер строил ее по своему вкусу. К примеру, двери в ванных отсутствуют как таковые. Ну кто пойдет бродить по хозяйским спальням и навещать купальщиц на старый французский манер.
Рената признает, что дверь, быть может, и не помешала бы, но спешить с этим не хочет. Придется, видимо, ставить поперек коридора стул и выбрасывать на него полотенце. Зато ей здесь замечательно спится. «Засыпаю без всяких успокоительных и просыпаюсь рано утром. Вот специально купила кофе-машину, которая мелет зерна, шумит, как живая, пахнет кофе – первым делом я подхожу к ней, а потом уже с чашкой сажусь в “высокие комнаты” – в них можно зависнуть на века, как будто никогда их не покидала».
Хозяин оставил ей все люстры и бесконечно длинные шторы под пятиметровые потолки. Рената с Ульяной купили зеленый диван, светильники на камине, стол пятидесятых годов… Камин пора привести в порядок, позвать трубочиста, зима на пороге, а пока он завален теплыми оранжевыми гермесовскими коробками. И еще два невероятных размеров кактуса. Когда я предлагаю их срубить, Рената приходит в ужас и говорит, что колючая братия поглощает вредные энергии. Если так, то на вредных энергиях они невероятно поднялись и раздобрели – еще немного, и упрутся в пятиметровый потолок.
Возможность спокойно жить на парижском бульваре, не получая для этого никаких разрешений, для нее в новинку.
– Франция пришла ко мне с русской литературой – любимые героини Толстого и Пушкина переходили с русского на французский, и это был их второй родной язык. Если ты читала в детстве книги, Франция – естественное продолжение России. Я «воцерковилась» в Париже более француженкой, чем многие, – говорит Рената.
Но когда я спрашиваю ее, московскую барышню: «А как же Москва?», она отвечает, что в сравнении начинаешь любить эти города гораздо острее.
– В Париже я ценю возможность жить, а не только работать! Мне хочется все успеть – пойти учиться здесь или просто наслаждаться жизнью: ничего не делать, а ходить себе с тележкой на рынки, в лавки, покупать вино, ездить в замки по гостям, бегать на вечеринки, зависать в выходные дома, не отвечать на телефон.
Что ей не нравится? Сложный язык. «Я им все-таки не владею так, как хотелось бы, и скорее понимаю интуитивно. Хочу написать прошение “туда наверх”, чтобы мне увеличили сутки и вместо двадцати четырех часов выдали хотя бы тридцать. Тогда бы я учила французский лучше и бывала бы здесь чаще, и вообще, оставила бы своего двойника в Москве для всякой черной работы, а себя настоящую отправляла бы то и дело в Париж – отдохнуть».