Когда я только начал работать в Париже и поставил свою русскую фамилию на почтовом ящике, его завалили разной полезной информацией. Там были приглашения на распродажу, рекламные буклеты, всевозможные письма счастья. Почувствовали поживу – приехал новый иностранец.
Сначала я даже не был расстроен, хотя неудобно – выгребать каждый день из ящика пачки бумаги. Зато я был крайне удивлен, потому что вся эта макулатура была мне совершенно недоступна. Целиком и полностью она печаталась на иностранном языке – не на французском, как следовало ожидать, и даже не на английском, что было бы понятнее. Она была сплошь на китайском. Среди них – специальный выпуск Vogue с иероглифами и китайский рекламный номер «Фигаро».
Фигаро явно уже не только здесь, но и там. Вот уже несколько лет Китай остается главной надеж-дой европейских производителей роскоши. На четверть, на треть, если не наполовину столицы европейского люкса теперь заселены китайцами. Не о чайна-таунах мы говорим, а о туристах, которые миллионами прибывают в Европу, чтобы увезти к себе кусочек европейской культуры в самом понятном для них выражении. Европейскую культуру они готовы буквально носить на руках. Ну или на ногах.
Модные, часовые и ювелирные магазины в обязательном порядке берут на работу китайских продавцов, которые встречают соотечественников. Соотечественникам с ними проще. Нам нелегко заговорить по-китайски, им – так же трудно овладеть нашими тарабарскими наречиями.
Стайки китайских туристов в Париже встают в очереди у Монклера, Лубутена, Арди, Марка Джейкобса, наполняют Диор, Гермес, Шанель и Прада. Тем временем европейцы открывают бутики в Пекине и Шанхае. Тем, кто не хочет или не может приехать, марки говорят «тогда уж лучше мы к вам».
– А что вы хотите, – пожимают плечами генералы европейского люкса, – когда в каждом из этих городов людей больше, чем во всей Франции.
Ну и азиаты с удовольствием готовят еду на всю Святую Анну.
Не нравится вам японщина и китайщина? Можно отправиться в 18-й округ, который мои приятели ласково называют «Багдадом», и пообедать в кафе Chez Omar (не Homard, который омар, а именно Омар, который человек) или, скажем, в 13-й, который давно называется Чайна-тауном за то, что никто не знает, сколько там живет китайцев. Говорят, что документы там передаются от поколения к поколению – все равно все на одно лицо и полиция разобраться не в силах.
Когда я рассказал об этом знакомому французскому китайцу, он немного обиделся и с таинственным видом покачал головой, ну точно как андерсеновский фарфоровый болванчик, который был у маленькой пастушки дедушкой. Он сказал: «Вы не понимаете, что мы и есть французы».