– Не-а, – пробормотал он, наматывая на вилку горку спагетти.
– Ни со мной, – произнесла Рэйчел. – Ни даже с мамой. Это не его стиль. Он никогда не поддавался эмоциям. Просить его измениться и начать выражать свои чувства просто нереально.
Я скрестил руки на груди, а нога под столом нервно подергивалась от раздражения и отчаянной потребности, от которой не получалось избавиться.
– А если я приду один? – процедил я сквозь стиснутые зубы.
Они обменялись взглядами.
– Конечно, можно и так, – проговорила Рэйчел. – Но я приду с Тедом и мальчиками. А Мо захватит Анжелу с ребенком, правда? Было бы просто здорово, если бы и ты кого-нибудь привел. Для равновесия.
– Равновесия?
– Ты понял, о чем я говорю. Хорошо бы папе увидеть тебя в… состоянии стабильности.
– Точно. Чтобы показать, что бывших бездомных геев-наркоманов тоже можно любить.
Глаза Рэйчел наполнились слезами.
– Ты же понимаешь, что речь не об этом.
Я сменил позу и провел руками по волосам.
– Чувствую, он просит намного больше, чем следовало бы, учитывая обстоятельства. Но у меня ведь нет выбора?
– Не думаю, – Моррис грыз хлебную палочку. – У тебя есть кого привести?
– Может быть.
Сестра просияла, явно отчаянно пытаясь спасти обед.
– Правда? Ты с кем-то встречаешься?
«Да, с красивым миллиардером с золотым сердцем и огромным членом».
Я подавил внезапный безумный смешок, что угрожал вырваться наружу.
– Вроде того. Все… только начинается.
– Ну, до Дня благодарения еще несколько недель.
– Я спрошу. Но… папа правда не хочет увидеться раньше?
Рэйчел снова попыталась накрыть мою руку своей, и на этот раз я ей позволил.
– После ужина, – проговорила она, – когда лед будет сломан и вы немного побудете рядом друг с другом… придет время для посиделок.
Моррис утвердительно кивнул, доедая последний кусочек со своей тарелки. Он вытер рот салфеткой и похлопал мясистой ладонью по моей руке. Теперь оба касались меня.
– Думаю, все будет здорово, братишка. И я чертовски рад снова тебя видеть.
Рэйчел решительно закивала.
– Так и есть. И, Макс… – Она прерывисто вздохнула. – Что бы ни случилось с папой, обещаю, мы тебя не бросим. – У нее вновь потекли слезы, и я почувствовал, что тоже могу заплакать. – Мы хотим, чтобы ты был рядом. Надеюсь, и ты тоже.
Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Они старались изо всех сил, как и отец.
О чем-либо еще и просить нельзя, даже если кажется, что заслужил гораздо больше и без всяких условий. Пусть это и похоже на уступку.
«Это твоя семья. Ты хочешь вернуть их или нет?»
– Да, – хрипло сказал я сестре. – Мне бы хотелось.
* * *