– Нет, – я указал подбородком в сторону пианино. – Хочу, чтобы ты сыграл.
– Сейчас?
– Ты вообще играл с тех пор, как его доставили? В каком-нибудь музыкальном сборнике законов подобное должно расцениваться как преступление.
– Ну конечно, – проговорил он, закатив глаза. Хотя, кажется, сел на скамейку с немалым облегчением. Чтобы чем-то занять руки, куда-нибудь выплеснуть энергию, что кружилась между нами, словно медленный вихрь, понемногу набирающий скорость, грозя превратиться в торнадо.
Сайлас заиграл классическую пьесу, похожую на ту, что он накануне исполнял для Эдди. Я слушал с дивана, завороженный этим парнем в обертке из загорелой кожи и мышц, с голубыми глазами, под ледяной поверхностью которых таилась немалая глубина. Пока его пальцы порхали по клавишам, я удивлялся, насколько он талантлив и умен, но также нетерпелив и наделен горячим нравом.
Пиццу принесли рано. Сайлас еще играл, не заметив, что я практически швырнул деньги курьеру, стремясь от него избавиться, и бросил пиццу на стойку.
Когда пьеса подошла к концу, Сайлас нахмурился, услышав, что я зааплодировал.
– Прекрати.
– Нет, Марш, ты примешь мое восхищение. Потому что, если думаешь, что я могу молча сидеть, услышав подобное…
Он ухмыльнулся.
– Я же сказал. Я просто могу это делать. Словно бы для меня уже протянули провода. Я даже не задумываюсь.
– Чертовски поразительно, – проговорил я. – Я даже представить не могу, что так играю. Если бы я задвигал пальцами так быстро, то заработал бы растяжение.
Сайлас на миг задумался.
– Иди сюда. – Он встал и повернул скамейку так, чтобы она оказалась под прямым углом к пианино. – Садись.
Я сел на край скамейки перед клавишами.
– А я за все время так и не понял – если хочу иг- рать, как ты, нужно всего лишь перевернуть скамейку.
– Да, – сухо ответил Сайлас. – Это секрет мастеров. А теперь заткнись и дай мне кое-что попробовать.
Он сел позади меня, оседлав скамью, словно лошадь. Его ноги расположились по бокам от моих бедер, а грудь практически прижалась к спине. Мое тело отреагировало; наполнявшая воздух между нами энергия загудела громче, я ощущал ее повсюду.
Сайлас обнял меня и положил руки на клавиши, умостив подбородок на моем плече.
– Положи руки на мои.
Я легонько положил руки сверху.
– Крепче, Максимилиан, а то они просто слетят.
Я осторожно поставил кончики пальцев между костяшками на его руках.
– Так?
– Посмотрим. Я никогда прежде подобного не делал.
Сайлас набрал в легкие воздух. Я чувствовал, как расширяется прижатая к спине грудь, твердая и сильная. Его подбородок по-прежнему лежал на моем плече, а отросшая за день щетина едва касалась щеки. Я чуть обернулся и увидел, что глаза его закрыты. Он выдохнул и открыл их, поймав мой взгляд.