– Спокойной ночи, Фейт, – мрачно сказал я, направляясь в свою спальню – в комнату для гостей.
– Подожди, Сайлас… – она подошла ко мне, скромно потупив взор, пробежалась пальцами по лацканам пиджака. – У меня закончились «малютки-помощники». Будь добр, принеси мне завтра немного…
Я убрал ее руки.
– Я же говорил, они не разбросаны по офису, как конфеты на Хеллоуин.
– Тогда пусть твой служащий мне позвонит?
Ей требовалось снотворное, выпускаемый нашей фирмой аналог. Но не ОксиПро. Слава богу.
– Я не твой дилер, Фейт.
– Сайлас, это часть нашего договора. – Она бросила прощальный взгляд через плечо. – И, милый, ты – дилер для всего мира.
Я закрыл за собой дверь.
– Тоже мне новость.
В темноте скромной комнаты для гостей я, лежа на спине, смотрел в чистый белый потолок. Я вообразил, что он удерживает мир, не позволяя тяжести содеянного «Марш Фарма» придавить меня. Сегодня. Завтра же мне придется встать и что-то сделать. Но как, черт возьми, можно надеяться исправить все то, что уже сломалось?
Вино приглушало мысли, сглаживало их остроту, позволяя свободно блуждать и не терзать меня чувством вины.
«Макс Кауфман. Я мог бы все ему рассказать. Он бы посоветовал, что делать. Знал бы, что правильно. Как Поступил Бы Макс? К-П-Б-М? Стоит повесить это на бампер».
Я усмехнулся про себя и закрыл глаза. Перед мысленным взором тут же возник Макс. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди, а на губах блуждала спокойная, чертовски смущающая улыбка. Макс – хороший парень. Даже слишком, чтобы втягивать его в это безобразие. Чертовски прекрасный, снаружи и внутри…
«Мужчин не описывают красивыми словами, – напомнил мне тренер Браун. – Настоящие мужчины – неприглядные грубые животные, которые берут все, что хотят, включая женщин. Потому что такими создала нас природа. Суровые мужчины. Ласковые женщины. Инь и Ян. Вот как должно быть… Так что живите так либо не живите вовсе. Выбирать вам».
Я глубже зарылся в постель, и за сомкнутыми веками белый потолок над головой превратился в бледное сентябрьское небо Аляски. Бесцветное, ровное, бесконечное. Я не хотел возвращаться, но так случалось, стоило в голове возникнуть неуместным мыслям о мужчинах. «Обучение» напомнило о себе, утягивая обратно в холод…
Нас было семеро. Вроде бы все подростки, примерно моего возраста или чуть моложе. Мы выстроились на безлюдной дороге посреди пустоты. Если это можно назвать дорогой. Бесформенная тропка из камней и утрамбованной земли, поросшая кустарником, петляла среди дюжины гниющих бревенчатых хижин, сложенных, казалось, еще на рубеже веков. Мы обменялись взглядами. В воздухе отчетливо виднелся пар от дыхания. До зимы оставалось еще несколько месяцев, а уже казалось чертовски холодно.