– К сожалению, месье, – сказал бельгиец после длинной паузы, – я не смогу быть вам полезен.
– Тогда сами назовите вашу цену, – произнес американец, посмотрев на сыщика проницательным взглядом.
Пуаро отрицательно покачал головой:
– Вы меня не поняли, месье. Мне очень повезло в профессии, и у меня достаточно денег, чтобы удовлетворять все мои нужды и даже капризы. Теперь я занимаюсь только тем, что меня действительно интересует.
– Видно, что у вас крепкие нервы, – заметил Рэтчетт. – А как насчет двадцати тысяч долларов?
– Никак.
– Если вы хотите выжать из меня побольше денег, то не на того напали. Я знаю, что сколько стоит.
– Я тоже, месье Рэтчетт.
– А что не так с моим предложением?
Пуаро встал.
– Прошу прощения за эти слова, но мне не нравится ваше лицо, месье Рэтчетт, – ответил он и покинул вагон-ресторан.
Симплонский «Восточный экспресс» прибыл в Белград в тот же вечер, без четверти девять. Отойти поезд должен был в 9.15, поэтому Пуаро решил выйти на платформу. Однако долго он на ней не задержался. Холод пронизывал до костей, и хотя сама платформа была защищена со всех сторон, снаружи шел сильный снег. Бельгиец решил вернуться в купе. Проводник, который стоял возле вагона, притоптывая ногами и похлопывая руками, чтобы согреться, заговорил с ним:
– Я перенес ваши чемоданы в купе номер один, месье. В то, в котором ехал месье Бук.
– А где же тогда поедет месье Бук?
– Он перешел в афинский вагон, который только что прицепили.
Пуаро направился на поиски своего друга, но тот отмахнулся от его протестов.
– Не стоит даже обсуждать это. Вам будет так удобнее. Ведь вы едете в Англию, поэтому вам лучше остаться в вагоне, который идет прямо до Кале. А мне и здесь замечательно. Главное – тихо. Вагон совсем пуст, за исключением меня и одного греческого врача… Ну и ночка сегодня, друг мой! Говорят, что такого снегопада не было уже много лет. Будем надеяться, что он нас не задержит. Поверьте, мне все это совсем не нравится.
Точно в 9.15 поезд отошел от станции, а вскоре после этого Пуаро пожелал своему другу спокойной ночи и прошел по коридору в свой вагон, который располагался прямо перед вагоном-рестораном.
В этот, второй по счету, день путешествия барьеры стали потихоньку рушиться. Полковник Арбэтнот стоял в дверях своего купе, беседуя с Маккуином. Увидев Пуаро, Маккуин остановился на полуслове. Он выглядел искренне удивленным.
– Вот это да! – воскликнул он. – А я был уверен, что вы сошли. Вы же говорили, что сойдете в Белграде.
– Вы меня не так поняли, – улыбнулся Пуаро. – Теперь я припоминаю, что во время нашей беседы поезд как раз отправлялся из Стамбула…