– Мисс Дебенхэм, – в голосе полковника послышалась теплота, – настоящая леди.
– Ах, вот как, – заявил Пуаро с напускной благодарностью. – Значит, вы не думаете, что она может быть замешана в преступлении?
– Подобная идея абсурдна сама по себе, – сказал Арбэтнот. – Этот человек был ей абсолютно незнаком – она никогда его раньше не видела.
– Это она вам так сказала?
– Сказала. Она сразу же сделала замечание по поводу его вызывающе неприятной внешности. И если, как вы считаете, в этом замешана женщина – хотя мне кажется, что у вас нет никаких доказательств, лишь досужие домыслы, – то, смею вас заверить, мисс Дебенхэм совсем не та, кого вы ищете.
– А для вас это, по-видимому, весьма важно, – улыбнулся Пуаро.
Полковник Арбэтнот ответил на его слова ледяным взглядом.
– Я даже не представляю себе, что вы хотите этим сказать.
Казалось, что его взгляд смутил сыщика. Тот опустил глаза и стал бесцельно перебирать бумаги на столе.
– Но это все так, кстати… – заметил он. – Давайте вернемся к фактам. Мы имеем основания полагать, что преступление было совершено в четверть второго ночи. Долг заставляет меня поинтересоваться у каждого пассажира вагона, что он или она делали в это время.
– Очень хорошо. Насколько мне помнится, в четверть второго я беседовал с молодым американцем, секретарем убитого.
– Ах, вот как! Это было в вашем купе или в его?
– Я был у него в купе.
– Вы говорите сейчас о молодом Маккуине?
– Да.
– Он ваш друг или просто знакомый?
– Я никогда не встречался с ним до этой поездки. Мы заговорили с ним вчера совершенно случайно, и беседа показалась нам интересной. Обычно я не очень уважаю американцев – пустые и никчемные людишки…
Пуаро улыбнулся, вспомнив мнение Маккуина о британцах.
– Но этот парень мне понравился. У него было несколько совершенно идиотских идей по поводу того, что сейчас происходит в Индии… На мой взгляд, самыми худшими чертами американцев являются их излишняя сентиментальность и идеализм. Так вот, он заинтересовался моим мнением – я ведь провел в этой стране почти тридцать лет. Меня, в свою очередь, интересовало то, что он мог рассказать мне об экономической ситуации в Америке. А потом мы разговорились о мировой политике. Когда я взглянул на часы, то с удивлением увидел, что времени было уже без четверти два.
– То есть в это время вы прервали вашу беседу?
– Да.
– А что вы делали после этого?
– Прошел в свое купе и завалился спать.
– Ваша кровать была уже расстелена?
– Да.
– Вы у нас располагаетесь в купе… дайте-ка я посмотрю… номер пятнадцать. Второе от того конца вагона, который ближе к вагону-ресторану.