Обратите внимание: я хоть и подсмеиваюсь, но скорее так, по привычке. На самом деле идея обыскать дно ручья не кажется мне такой уж глупой. Странно, что они раньше не сообразили. Вы, конечно, решите, что провинциальные сыщики все как один тугодумы, но не спешите с выводами. Критиковать других легко. Не забывайте, что красавец-инспектор, возглавляющий расследование, в последние дни отвлекался на совсем другие мысли. Я бы даже сказала, что будь его воля, он с гораздо большим удовольствием исследовал бы иные глубины… Но кто я такая, чтобы подшучивать над доблестным полицейским? Старая ведьма, которой не с кем поговорить. Потому-то я и торчу целыми днями у окна. Выглядываю из-за шторы и наблюдаю.
47
Три агента из Вернонского комиссариата методично, буквально по дециметру, обшаривали дно ручья. Нельзя сказать, чтобы они так уж верили, что выловят что-нибудь существенное. Мэр Живерни говорил, что коммунальные службы чистят русло каждый месяц. «Это самое малое, – заявил он, – что мы можем сделать для скромного ручья, носящего гордое звание главной водной артерии французского импрессионизма. И мы это делаем!»
Мэр их не обманывал. Несмотря на все старания полицейских, улов оказался весьма скромным. Пара размякших картонных коробок, банка из-под газировки, куриные кости…
И весь этот ерундовый мусор отправится на анализ в полицейскую лабораторию.
Сильвио Бенавидиш засыпал на ходу, глаза слипались. Так ничего не стоит, подумал он, навернуться и разбить себе голову. Любой раны может оказаться достаточно, чтобы человек потерял сознание и рухнул лицом в воду. После чего захлебнулся и утонул.
Настроение у Сильвио тем утром было отвратительное. После разговора с Лоренсом Серенаком он так и не лег спать. Медсестры настойчиво выпроваживали его домой, но он не обращал на их советы внимания. В конце концов, статус полицейского давал ему некоторые преимущества. Поэтому он всю ночь просидел на стуле в приемной, под плакатами, предупреждающими о вреде спиртного и табака для беременных женщин, время от времени заглядывая в палату к спящей Беатрис. Сильвио пытался дремать, но в голове неотступно всплывали три проклятые колонки из таблицы. До сих пор незаполненные.
На протяжении последних дней он без конца размышлял о загадках, связанных с этим делом. Например, что это за легенда о черных кувшинках? Амаду Канди наверняка слышал о ней, как и Морваль. И с какого боку сюда приплелась история про мальчика, утонувшего ровно на том же месте в 1937 году? Как его звали? Ах да, Альбер Розальба. При чем тут поздравительная открытка ко дню рождения, адресованная одиннадцатилетнему ребенку? И зачем на нее наклеена бумажка с цитатой из Арагона? «Преступно мечтать, ждет виновного кара». Что означают эти слова? А цифры на обратной стороне фотографий, запечатлевших любовниц Морваля? Он чувствовал, что каждая из этих деталей является частью общей картины, каждая важна, но как собрать их вместе?