Ну конечно, кто-то ее украл. Рука Поля металась туда-сюда, но хватала только паутину. Нет, этого не может быть! Никто не видел, куда Фанетта спрятала картину!
Что это? Опять шорох.
Там кто-то есть! Поль приказал себе успокоиться. Кто-то идет по мосту, что тут такого? По этому мосту постоянно кто-то ходит. Надо бы обернуться, посмотреть, но он так и не нашел картину. А ее обязательно надо найти. Поль лег на живот и, извернувшись, сунул в щель обе руки.
Ему стало жарко. Такое простое задание, а он его провалил. Как он посмотрит в глаза Фанетте? Как скажет ей, что картина пропала? Поль вдруг осознал, что шагов на мосту больше не слышно.
Как будто тот, кто шел, вдруг остановился.
До чего же жарко. Дышать нечем.
И тут его пальцы нащупали далеко в глубине что-то похожее на плотную бумагу. Поль потянул ее на себя. Точно. Плоский предмет с квадратными углами…
Она! Картина!
От радости сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Картина на месте, просто оказалась засунута слишком глубоко в щель. А он-то, дурак, испугался. Кому нужна эта картина? Поль встал на колени и подтянул к себе находку.
Это была картина Фанетты, Поль ее сразу узнал. Тот же размер – примерно сорок на шестьдесят сантиметров. Та же коричневая оберточная бумага. На всякий случай надо ее развернуть, проверить. И заодно посмотреть на водопад ярких красок…
– Что это ты здесь делаешь?
От звуков этого голоса у Поля кровь застыла в жилах.
Кто-то стоял у него за спиной. Конечно, Поль узнал голос. Он слышал его много-много раз.
Холодный, как смерть.
74
Под козырьком водозаборной станции я наконец нашла немного тени. Я проклинала себя и свои бедные ноги. Дорога через луг от мельницы до Эпта стала для меня подвигом. Все равно что покорить Северный полюс. Экспедиция! А тут всего какой-то жалкий километр. Экая я развалина. Нептун уже не меньше получаса ждет меня на Крапивном острове, дрыхнет под тополями.
Ладно, хватит прохлаждаться.
Я постояла еще чуть-чуть и снова двинулась в путь.
Только не надо читать мне нотаций. Сама знаю, что я неисправимая упрямая старуха. Но мне обязательно надо попасть на Крапивный остров. В последний раз. Мое последнее паломничество. Именно там и больше нигде я выберу оружие.
Разумеется, стоило мне выйти из-под козырька здания, как на пороге возник Ришар. А ведь точно, я же видела его машину за оградой. Ришар Патерностер – последний земледелец Живерни. Ему принадлежат три четверти луга. Чем-то похож на кюре, да и фамилия у него самая что ни на есть подходящая. За тридцать лет он ни разу не забыл помахать мне рукой, даже если восседал на тракторе или за рулем какой-нибудь еще из своих пыточных машин, и всегда обдавал нас с Нептуном облаком выхлопов, а то и вовсе ядовитого инсектицида.