Редкие звездочки во мраке ночи.
– Камиль хотел прийти, – тихо сказал Винсент, – но я его не пустил. Велел оставить тебя в покое. Он хотел поздравить тебя с днем рождения.
Винсент дотронулся до кармана, но так и не вытащил открытку. Фанетта молча выдавила на палитру новый тюбик черной краски.
– Фанетта, зачем ты это делаешь? Ты же…
Фанетта повернулась к нему. Глаза у нее покраснели от слез. Той же тряпкой, какой вытирала кисти, она провела по щеке, оставив на ней черный след.
– Все кончено, Винсент, – сказала она. – Больше никаких ярких красок. Никакой живописи.
Винсент молчал.
– Все кончено, Винсент, – почти прокричала Фанетта. – Ты что, не понимаешь? Поль умер из-за меня! Он поскользнулся на ступеньке, когда лез за этой проклятой картиной. Это я послала его туда. Я сказала ему, чтобы он поторопился. Это я… я его убила.
Винсент положил руку ей на плечо:
– Да нет же, Фанетта. Это был просто несчастный случай, и ты сама это знаешь. Поль поскользнулся, упал в ручей и утонул. Никто в этом не виноват.
Фанетта всхлипнула.
– Ты очень добрый, Винсент.
Она положила кисть на палитру, склонила голову к плечу мальчика и разрыдалась.
– Они говорили мне, что я самая талантливая. Что я должна быть эгоисткой. Что живопись даст мне все. Они меня обманули, Винсент. Они меня обманули! И оба они умерли. И Джеймс. И Поль.
– Не все, Фанетта. Я же не умер. И потом, Поль…
– Тсс.
Винсент понял, что Фанетта просит его помолчать. Он не посмел с ней спорить. Он ждал. Тишину нарушали только ее всхлипы да время от времени легкий шорох, с каким на воду пруда ложился слетевший с ивы или глицинии сухой лист. Через какое-то время Фанетта прошептала Винсенту на ухо:
– Все. Все кончено. Все наши игры. Я больше никогда не буду называть вас именами знаменитых художников-импрессионистов. Это фальшивые имена. И в них больше нет никакого смысла.
– Как хочешь, Фанетта. – Винсент одной рукой обнял Фанетту и прижал к себе. – Я здесь, Фанетта. Я всегда буду рядом с тобой.
– С этим тоже покончено. Больше не называй меня Фанеттой. Никто больше не будет называть меня Фанеттой. Ни ты, ни кто другой. Девочка по имени Фанетта, которую считали талантливой художницей и будущим гением, тоже умерла на том пшеничном поле. Фанетты больше нет.
Рука Винсента робко погладила плечо девочки.
– Понимаю… Я один тебя понимаю, и ты это знаешь. Я всегда буду рядом с тобой, Фан… – Винсент поперхнулся.
– Я всегда буду рядом с тобой, Стефани.
Именная цепочка, которую мальчик носил на запястье, скользнула вниз по поднятой к ее плечу руке. Он невольно задержал на ней взгляд. Отныне Стефани больше никогда не назовет его именем знаменитого художника, которое выбрала для него сама. Он больше не будет