Вечером Ира не появилась, утром — тоже. Измученная ночным бдением Алекс заснула на диване рядом с телефонами в десять утра. У неё на щеках высыхали слёзы. Всю ночь она думала о маньяке, который похищал своих жертв, а после этого их находили мёртвыми.
Было одно небольшое отличие — жертвы пропадали в темное время суток, а Иру похитили посреди белого дня, на людном проспекте.
На следующий день Алекс поняла, что если ничего не сделает, то сойдёт с ума. Полазив на сайтах авиабилетов, она встала с дивана, достала из ящика стола пачку купюр (насколько она знала, мамина заначка для её учебы), свои документы и задвинула его обратно.
***
— Ничего, Сань.
— Ясно.
Парень отключил связь, отложил телефон и, задумавшись, сцепил пальцы в замок. В том, что они её потеряли, была его вина. Это он должен был следить за ней и докладывать обо всех ее передвижениях. За много лет Алекс так и не поняла, да и не должна была понять, что её лучший друг был подставным лицом от разведки, исподтишка за ней наблюдающим, который закрывал её от объективов камер и сообщал, куда нужно, если за девушкой следили. Он научил её всем приёмам самообороны, которые знал, и показал даже чуть больше, чем разрешалось правилами. Ему часто попадало именно из-за того, как он работал с ней, но почему-то его не меняли. Наверное, потому что лучше эту работу сделать было невозможно — Алекс очень сложно с кем-то сходилась: кроме него, она безоговорочно доверяла только Яну и, конечно, маме. С оговорками — Егору и ещё паре знакомых матери. Подружек рядом с ней не замечали.
К сожалению, он хорошо понимал, зачем его девушка отправилась в Америку: допросить отца и дальше действовать по ситуации. Она знала от матери, что когда-то Маркус Уайт делал попытки похитить её и даже привёз в Америку, но ситуацию как-то удалось разрешить, и Ира вернулась домой — целая и невредимая.
Мать была всем для Алекс. Наблюдая за девушкой, Саша поражался: дома и в школе, а потом в институте это были практически два разных человека. Алекс без особого труда держала в страхе шпану или просто личностей, которые ей не нравилась, прибегая даже к насилию и силовым, некрасивым методам, но когда возвращалась домой к маме, как прилежная дочь обнимала её и готовила ужин, улыбалась, была «белой и пушистой». А утром всё повторялось. Сама того не подозревая, не видя своего настоящего отца ни разу в жизни, она росла его копией.
Конечно, всё скрывать при такой славе у неё не получилось бы. Когда мать узнавала, что она с кем-то подралась, бледнела и терялась, а Алекс заверяла её, что всё произошло случайно, сама с досадой думая, что в следующий раз нужно быть осторожнее. Когда она поступила в университет, ей стало проще — там учатся самостоятельные люди, а родителей к директору на ковер из-за конфликтов вызывать не принято. Именно Саша предложил обучить её некоторым приёмам — по легенде для неё он занимался каратэ, на деле, конечно, знал гораздо больше техник. Это он показал ей некоторые приёмы, из-за которых её в школе обходили стороной даже заядлые хулиганы. На третьем курсе института хамить ей уже не отваживался никто даже в шутку.