Маркус пропустил свою спутницу вперёд и сам уселся на сидение. Он сразу затолкал Иру в самый дальний угол, чтобы водитель не имел возможности её рассматривать, и подробно объяснил дорогу, исключив возражения таксиста несколькими сотенными купюрами.
Когда машина тронулась с места и направилась к выезду за город, водитель стал с любопытством разглядывать пассажиров. Маркус, будто вспомнив о своей спутнице, придвинулся к ней ближе и усадил на колени, развернув к себе лицом.
— Ян вообще асексуал, — буркнула она, всё ещё не в силах отойти от прошлой темы разговора.
— Кто?
— Его не интересуют плотские отношения. Ему это не интересно.
— Вы что, разговаривали на эту тему?
— Ну да. Он любит технику, игры и программирование, конечно… Женат на своих винтиках и программах. Сам увидишь.
Маркус недовольно скривился и притянул к себе девушку. Слушать про Яна ему было неинтересно.
— Мы что, всю дорогу будем целоваться? — проворчала Ира, минут через пять с трудом отрываясь от его губ. Вся ситуация её отчего-то очень смущала. При этом сама близость Маркуса, как всегда, успокаивала.
— Ты что-то имеешь против?
— Да нет, просто как-то это слишком штампованно. Все парочки целуются на заднем сидении авто. Про это даже песни писали.
— Ни одной не слышал.
— Я знаю штуки три, только на русском языке.
— Сколько ты знаешь языков, Ирен? — впервые задался этим вопросом Маркус. По-английски она разговаривала почти без акцента и однажды призналась, что в данный момент работает с европейскими языками. То есть это значило, что раньше она могла работать с другими.
— Хм… Английский, французский, немецкий, итальянский, испанский, шведский…
— Всё? Ты ничего не забыла? — в голосе Маркуса проскользнул скепсис.
— А… Конечно, польский, украинский. Их тоже относят к европейским, так как политически они — Европа. Хотя по этимологии их языки имеют глубоко славянские корни. Туда же, кстати, и белорусский.
Маркус покачал головой:
— Тебе слишком много надо знать для работы, за которую мало платят.
— Она мне нравится. Я люблю работать с языками. Кроме тех, что я перечислила, есть не до конца мной изученные, но у меня пока нет времени за них браться, — с увлечением продолжала Ира. — Я частично могу читать санскрит, но это почти мертвый язык. То же самое латынь. Знаю немного китайский. Но это очень сложный язык.
— Неужели…
— Маркус!
— Что? — он оторвался от начавшегося за окном снегопада и посмотрел ей в глаза, потому что она коснулась его лица кончиками пальцев обеих рук, давая понять, что ответ для неё важен.
— Ты приедешь ко мне в Петербург?