— Ты садись, Кузьма, — Аркадий Аркадьевич не обратил внимания на реплики присутствующих, — в ногах правды нет.
— Дак я знаю. — Голос звучал по-молодецки нагло и с изрядной долей иронии. — Откуда ж правде взяться, если обманом на разговор приглашаете?
— Ты уверен, что приглашаем?
— Вижу.
— Видишь так видишь. Я вот, — Кирпичников раскрыл паспорт, — вижу, что твой паспорт липовый.
— Какой выдали.
— Где? — полюбопытствовал Аркадий Аркадьевич.
— Там написано, — с наглой улыбкой произнес Кузьма.
— И все-таки?
— Мне недосуг читать, занятой я больно, господин начальник.
— Хорошо. Занятой так занятой. И что такой человек делает в столице?
— Лучшей жизни ищу, лучшей. У нас-то совсем плохо стало, голодно, холодно.
— Что голодно — вижу по твоему цветущему виду.
— Так это от голода пухну. — Рот Федькина перекосила улыбка.
— Сам приехал или как?
— Если б компания, не так скучно было бы.
— Значит, один. И когда ты прибыл в столицу?
— Четыре месяца тому, — не думая, произнес Кузьма.
— Четыре, — повторил Кирпичников, — знаменательная цифра. Кстати, Кузьма, тебе Пашка-Бык поклон просил передать.
— Какой Пашка? Какой Бык? — Федькин побледнел, глаза заметались по сторонам, но на лице сохранилось спокойствие.
— Как какой? — с наигранным удивлением спросил Кирпичников. — Лепший друг Ваньши. Что, уже забыл про него? Такой высокий, коренастый, тоже тебе поклон шлет.
— Как шлет? Он же… — Кузьма умолк.
— Правильно, не может послать, ибо его труп лежит в мертвецкой.
Федькин сжал зубы и вцепился пальцами в колени так, что они побелели.
— Знаешь, Кузьма, всегда тайное выходит наружу. Мне, как начальнику уголовного розыска, не надо доказывать твою вину.
Задержанный не поднимал глаз, смотрел в пол.
— Передам тебя в ЧК, а там церемониться не будут. Вначале выпотрошат, как куренка, а потом к стенке поставят, как посягателя на устои государства. Им даны такие полномочия — без суда и следствия пускать таких, как ты, под пулю. Видишь ли, нет человека — и нет проблемы.
Федькин продолжал молчать.
— Значит, четыре месяца. — Кирпичников постучал по столу карандашом, привлекая внимание Кузьмы. — И сколько вас тогда приехало?
— Что?
— Сколько, говорю, вас тогда приехало?
— Не понимаю.
— Жоржик приехал с вами? Кузьма, ты что думаешь, уголовный розыск даром хлеб ест? Известно нам многое, но, признаюсь, не все. И не сидел бы ты передо мною, если бы мы ничего не знали. Не догадываешься, где сейчас находится тот господин, с которым ты встречался в пивной на Литейном?
— Так, — Федькин поднял взгляд на начальника уголовного розыска, — вы и о встрече знаете?