Поэтому Тимофеев решился на предложенную авантюру. Полез в тайник, достал оттуда два пистолета, несколько ножей в кожаных ножнах, прикрепляемых к запястьям. С секунду подумал и достал сапоги, в которых были потайные карманы с тонкими стилетами. Могут не пригодиться, но все равно нужно быть готовым ко всему.
Паршин, наблюдавший за входом в дом Вени Прозрачного, изогнулся, чтобы почесать между лопатками, и пропустил момент, когда почтовый работник доставил Жоржику Чернявенькому телеграмму. Только чертыхнулся, но ничего поделать не мог. Посыльный принес послание запечатанным и не догадывался о его содержимом. Да и содержание было невинным: «Приезд откладывается на один день. Не успел завершить дела. Леонид».
Хотя Иван слыл опытным сотрудником, но не захотел ничего сообщать сменщику. Только кивнул, что, мол, все хорошо, ни Жоржик, ни его женщина никуда не выходили. Сидят дома, как сычи, и даже на улицу носа не кажут. Сам же Паршин направился на почту, чтобы узнать, с каким содержанием получил Чернявенький послание. Там не стали разговаривать, не сыскное это дело читать личную переписку, и Иван направился домой отдыхать после праведных трудов наблюдения за подозреваемым.
Жоржик, получив телеграмму, внимательно прочитал два раза и протянул Матрене, женщине тридцати двух лет, с тонкими чертами лица, более подходящими царствующей особе, нежели спутнице «медвежатника» без собственного угла и преследуемого всеми сыскными полициями, в странах которых успел наследить инструментами, приспособленными ко вскрытию неприступных сейфов.
Женщина хмыкнула, и на лице отразилось удовлетворение.
— Значит, переносится на один день, стало быть, сегодня?
— Как-то неожиданно, — сощурил глаза Жоржик.
— Значит, скоро мы уедем из этой страны.
— Видимо.
— Ты не рад?
— Отчего же? Здесь я чувствую себя не в своей тарелке, словно из-за каждого дома, дерева, столба на меня глазеют чужие люди. Бр-р-р, надоело.
— Еще неделя, и мы уедем, — успокоила мужчину Матрена, — всего одна неделя. Или, хочешь уедем завтра? Тебя беспокоит, что планы поменялись и придется сегодня ночью заниматься делом?
— Нет, дорогая, я всегда готов. — Жоржик посмотрел на руки. — Пока они со мною, нам будет достаточно средств на безбедную жизнь.
Лупус в расстегнутом пиджаке сидел в кресле и смотрел на Анну. С одной стороны, было глупостью в первый же день знакомства, он ухмыльнулся, предлагать уехать с ним в далекие края, где их никто не знает и никто не узнает, чем они занимались ранее. Так сказать, жизнь с чистого листа, только настоящее, а прошлое забыть, как неприятный сон.