— Сергей Павлович, взломан сейф в правлении Электрической компании слабого тока.
Федор присвистнул. Находящиеся в комнате с удивлением посмотрели на Нефедова. Тот произнес:
— Она же находится почти напротив правления Судостроительного треста.
— Да, сейфы которого опустошили две недели тому.
2
К зданию правления не стали подъезжать на пролетках, хотя оставался соблазн. Почти четыре месяца уголовный розыск роет копытом землю, но ни на шаг не приблизился к грабителям. Это расхолаживало и вселяло в каждого участника банды веру в непогрешимость, и только главарь, которого свои звали Лулусом, волчьим чутьем догадывался, что поздно или рано сыскные ищейки возьмут след — и тогда… О дальнейшем не хотелось думать. Теперь на кону три сейфа, и чтобы их вскрыть, уйдет полночи, а питерские ночи оставались короткими. Еще только август.
Пришли с разных сторон, кто через Большой Петровский мост, кто по Пермской улице, кто по Вологодской, кто через Лопухинский сад, в котором опустели фонтаны.
Жоржик Чернявенький должен был прийти позже, когда гостеприимно распахнутся двери правления.
— Все? — Главарь окинул взглядом пришедших.
— Кажись, все, — ответил помощник, мужчина лет сорока, в кожаной черной тужурке и фуражке, надвинутой почти до самых бровей. Блестели глаза на хорошо выбритом лице.
— Кажись? — Главарь смотрел на здание, в голосе звучало раздражение.
— Все.
Бывший капитан, а ныне главарь банды грабителей, держал подчиненных в ежовых рукавицах по части соблюдения дисциплины. Короткие русые волосы бобриком топорщились на голове, маленькие соломенные усики под носом добавляли объема тонким, почти бескровным губам. Лупус махнул рукой.
— Иди, Ванюша, — произнес помощник, подтолкнув в спину одного из бандитов. — Тебе на все про все пять минут, понял?
— Вестимо.
Ванюша, нескладный увалень почти саженного роста, пошел к входу, переваливаясь с ноги на ногу. Постучал вначале в окно, потом в дверь.
— Кого там несет? — раздался глухой голос спустя некоторое время.
— Никитич, своих не узнаешь? — произнес, озираясь, бандит. — Ванюша я, с подарком к тебе.
— Это который Ванюша?
— Нуты, Никитич, видимо, точно головой тронулся после прошлого июня. Сам же меня приглашал…
— Когда это?
— Ты ж сам на днях говаривал, если гостинец будет, то ты, Ванюша, заходи в правление этой, как его, мать его, трической компании, еще посмеялись тогда, что после полуночи ты тут директор. Вот я с гостинцем и пришел, — он постучал бутылкой в окно.
Сквозь стекло был виден сторож неопределенного возраста, с седой бородой.
— Это ты? — голос теперь зазвучал обрадованно. — Ванюша, а я-то думаю, кого в такой час принесло. Я мигом.