Только почему я плачу? Почему не могу сдержать слез обиды и разочарования?
Свекровь на меня не смотрела, зато я встретила торжествующий взгляд Голубки Раффаэле. Бриллиантовое кольцо на ее пальце нестерпимо блеснуло. Я знала, что оно было подарком Чезаре, знаком любви, и это знание заставило меня покачнуться.
– Пойдем, – шепнула Маура, придерживая мой локоть.
Прикосновение к другому заставило меня повернуть голову. Маркизета Сальваторе потупилась:
– Помощь вам не помешает.
Из малой залы приемов мы вышли втроем.
– Не реви. – Панеттоне промокнула мне лицо кружевным платочком. – Старуха умеет уязвить.
– Если вампиры пьют кровь, эта женщина питается девичьими слезами, – пробормотала Бьянка.
Дружелюбие Сальваторе удивляло, но потом я догадалась, что маркизету, наверное, приставили ко мне шпионить. То есть приставила Голубка Паола, ее задушевная подруга.
Разумеется, под надзором о беседе с Маурой можно было забыть.
– Где разместилась свита доны Муэрто? – задала я первый пришедший в голову нейтральный вопрос.
– Благочестивая вдова обошлась без сопровождения.
– Неужели?
– Ну да, – Панеттоне фыркнула. – Прихромала к дворцовым воротам в монашеском рубище и колотила клюкой в створки, пока ей их не отворили.
– Как любопытно. – Я даже замедлила шаг. – А какое судно доставило нам драгоценную гостью?
– Я спрашивала синьора Копальди, но он тоже этого не знает.
Да уж, будь с нами Карла, мы бы не остались в неведении. Однако Бьянку следовало куда-нибудь сплавить. Мы с Маурой многозначительно переглядывались и шевелили бровями.
– Филомена! – Каблуки братца громыхнули по паркету, когда он спрыгнул с подоконника. – Чезаре сказал, что я смогу дождаться тебя здесь.
Руки фрейлин на моих локтях разжались, и я бросилась на грудь Филомену. Беседа со свекровью меня опустошила. Синьорины отошли, чтоб не мешать родственной встрече.
– Ревешь? – шепнул братец.
– А что еще остается?
– Приводить себя в порядок и копить силы. Чезаре обещает нам суматошный вечер.
– Стронцо Чезаре.
– Не помирились?
– Он хочет развестись.
– Ну.
– Что ну?
– Ты ведь сама этого хотела?
– Теперь не хочу.
– Так скажи ему об этом.
– Пусть он скажет первым.
– Что?
– Что любит меня и будет мне верен.
– Чезаре думает, что ты не примешь его чувств.
– Это он тебе сказал?
– Филомена… – Брат обнял меня за плечи и подвел к подоконнику. – Не знаю, как вам с его серенити удалось в столь рекордные сроки устроить такие чувственные шторма…
Он развернул меня, придержал за талию и усадил на широкий подоконник лицом к себе.
– Вам нужно самим с этим разобраться. Поставь себя на минуточку на место тишайшего. Ему в жены досталась юная особа, у которой семь пятниц на неделе, честолюбивые мечты и жизненные планы. Он попросту растерян. Ты доказала дожу, что его достойна. Ты изгнала из лагуны древнее чудовище, разобралась с городским мусором, стала символом благоволения моря к безмятежной Аквадорате. Разумеется, Чезаре не хочет тебя отпускать.