– Моя память вовсе ни при чём, всё, что мы могли друг другу сказать и сделать – сказано и сделано! – тем же громким шёпотом парировала Вяземская. – Только не вздумай в тысячный раз спрашивать: не передумала ли я! Это, в конце концов, даже не смешно! Между прочим, сюда идёт капитан Журавлёв, прекращай комедию – неудобно.
– Ладно же… – сказал майор, усилием воли натягивая на себя уставное соответствие. – Г-хм. Так вы не ответили на первый вопрос, капитан. Что насчёт теоретической возможности неадекватной реакции ЭВМ «Сетунь» на нештатную ситуацию? Или, скажем, некоего сбоя в системах слежения внутри периметра?
Последнюю фразу он произнёс нарочито громко, чтобы слышал Журавлёв и, не дай бог, ничего такого не подумал. Тот, впрочем, всё равно подумал, потому что не мальчик.
– На ваш второй вопрос я ответила полностью? – переспросила Татьяна исключительно по сволочному своему характеру.
– Исчерпывающе, – заверил Карибский.
– Насчёт пункта один. Точно я смогу сказать только на месте. Мне необходимо протестировать системы «Сетуни», поглядеть на машинные протоколы и журналы команд. Без этого все мои рассуждения – сплошной субъективизм.
– Это понятно, я спрашивал о принципиальной возможности сбоя.
– Если вам интересно моё мнение, тогда извольте: я уверена… нет, даже не так: абсолютно уверена, что это невозможно. «Железо» ЭВМ – самая надёжная вещь в истории такого рода аппаратуры. А машинный код для неё писала группа профессора Сидоренко. Специалисты высшей марки! Более того, товарищ Сидоренко лично следил за работой ЭВМ на месте. За автоматику на объекте я спокойна и уверена: она работает как положено. Утрата связи с персоналом – это или человеческий фактор, или внешнее воздействие. Здесь уж вам карты в руки. Аналитику представляете вы, – и она отвесила церемонный поклон майору.
– Так, так! Я тоже интересуюсь! – это подошёл капитан Журавлёв и немедленно включился в беседу. – И вот чем! Видел я карту распределения следящих камер на объекте. Есть некие мёртвые пятна, закрытые помещения и так далее. Где ЭВМ никого не видит. Так? Так! Вот представьте, мы сейчас заходим, а народ валяется вповалку в таком мёртвом пятне, мимо глаз железяки вашей драгоценной! Такое вам в голову приходило, а, капитан?
Капитан фыркнула.
– Когда мне приходит в голову подобная ересь, я её немедленно выношу на помойку! И вам рекомендую! Где вы складируете восемьдесят три человека так, чтобы никто не заметил? Особенно вертолёты с камерами. У них, надо полагать, тоже есть мёртвые зоны?
– Татьяна Ивановна, обождите ёрничать! – остановил её майор. – Товарищ капитан, слова «сейчас заходим» надо ли понимать, что уже можно?