— Р-ра-а! — взвыла обезьяна, прижимая к груди обрубок и отступая назад. Высокий рост и низкая стена беседки сыграли злую шутку с гориллой, подставив той подножку. Зверюга споткнулась и завалилась на спину, чем я тут же воспользовался, рубанув по торчащим кверху лапам. Способность оружия вновь отсекла монстру конечность, выводя тварь из боя.
— А-хр! — вопль великана оборвался как-то резко. Две гориллы, свернувшие здоровяку шею, швырнули его тело на землю и попытались одновременно ворваться внутрь беседки. Вот же неугомонные, схватили бы добычу, да потащили прочь от опасного места. Нет, им показалось мало.
— Ха! — Даня воткнула остриё копья ближайшей горилле в бедро и активировала способность оружия. Здоровенного монстра тряхнуло, будто припадочного и он осел, завалившись под ноги своему собрату. Я тоже не оплошал, подскочил ко второй горилле и, присев, своим фирменным, размашистым ударом рубанул зверюгу по колену. И вновь рёв боли.
В этот раз мне не удалось отскочить быстро, и тварь таки зацепила меня когтями левой лапы. Помня прошлый удар, я уже приготовился к перерождению, но меня лишь отшвырнуло под стену. Более того, я не выронил оружия и даже нашёл в себе силы подняться.
К этому моменту в беседке остались лишь я, Чёрный, да раненая горилла, потерявшая весь интерес к схватке и баюкающая свою перерубленную ногу.
— Спина к спине! — отдал приказ мечник, и я послушал его. В это же время внутрь шмыгнула черная тень, замершая у моей левой ноги. Нюша, которую я отправил караулить тропу, услышала звуки боя и решила присоединиться. Черт, уже сутки прошли, как Аня превратилась в лисицу, а я так и не посмотрел, какими способностями обладает питомица.
Внутрь беседки вновь полезли твари, и мне стало не до размышлений. Мой новый противник, дубиной треснув по голове своего раненого собрата, двинулся на меня, замахиваясь для очередного удара. Проклятье!
— Бойся! — крикнул я, в надежде, что Чёрный поймёт меня правильно, и рыбкой нырнул под ноги твари. Дубина ещё рассекала воздух, издавая грозный гул, а мой меч уже врубился в правую ногу гориллы. «Воспламенение» сработало как-то слабо, но этого хватило, чтобы зверюга припала на одно колено. Сверкнула молния, следом раздался чавкающий звук, а затем голос Чёрного:
— Живой? Вставай быстрее, они наседают!
Перекатившись на живот, я привстал на четверньки и, ухватившись за край стены, рывком поднял себя на ноги.
— Хлоп! — прозвучал негромкий выстрел, и моё левое плечо обожгло болью. Тут же кто-то закричал. Голос был полон ужаса и отчаяния, я и представить себе не мог, что человек может так кричать. Звук удара прервал вопли Тунгуса, а это был именно он. Я бросил взгляд на плечо, но в сумерках ничего не разглядел. Отступив на середину беседки, вонзил меч в землю и стал шарить в кармане плаща — где-то там должно быть лечебное зелье.