Последующие несколько часов помнил урывками. Вот я, шипя от боли, перезаряжаю «Довод». Потом достаю аптечку, с трудом читая надписи на лекарствах и, обнаружив обезбаливающее, принимаю двойную дозировку. Затем, прямо поверх одежды, накладываю на сломанную руку повязку. Относительно толстая ветвь, срезанная мною с ближайшего дерева, надежно фиксирует плечо. Боль начинает отступать, а вот восприятие окружающего мира становится размазанным, похоже зря принял столько таблеток.
Когда успел срубить себе костыль — позже так и не смог вспомнить, как и путь, проделанный от места боя. Позже, разбирая вещмешок, с удивлением обнаружил три фиала, заполненных кровью «Протогада» — легендарный ингредиент, мать его.
— Боец, да остановись же ты! — словно сквозь стену, ко мне пробился знакомый голос. — Стоять, кому говорю!
С глаз будто пелену сдёрнули. Стою в полуметре от стены, тянущейся по правую руку. Впереди трещина в земле, метра два шириной. Заглянул в неё и отшатнулся — дна не видно.
— Пернатый, это что за хрень? Где мы вообще?
— Я не знаю, боец. Но такая трещина полностью пересекает тракт, от стены до стены. Думаю, это какое-то испытание.
— Чёрт, что со мной было, как я вообще здесь оказался?
— Я тебе говорил, не употреблять лекарство сверх положенного, инструкцию не идиоты придумали. Хорошо, что твари по пути не попадались, иначе бы ушёл на перерождение.
Я сосредоточился на расщелине, и перед глазами тут же появилась алая надпись:
«Испытание. Innocens N 13, чтобы покинуть лабиринт, нужно перебраться на другую сторону. Ширина разрыва напрямую зависит от чистоты твоей души. Чем выше чистота, тем уже разрыв.»
Как всегда, в конце имелось предложение о том, чтобы я очищал от скверны себя и окружающий мир. Какой скверны? От тварей, из которых большинство — бывшие заключенные? Или от самих заключенных?
Да, здесь каждый сам выбирает, кем ему быть — убийцей или охотником на тварей. Каждый меняется под давлением обстоятельств, и, судя по встреченным мною разумным, девяносто девять процентов предпочитают жить так, как жили раньше, до изьятия.
— Пернатый, — прервал я свои размышления, — надо перебраться на ту сторону, иначе не сможем покинуть лабиринт.
— Боец, тут всего два метра, в чём проблема? — спросил ворон. Сука, издевается.
— Думаю, ты жрешь слишком много. — задумчиво произнес я. — Скоро летать не сможешь. Посажу-ка тебя на диету. Поголодаешь немного, заодно поумнеешь. Ты, ворона тряпошная, я хожу еле-еле!
— Не шуми, тварей привлечёшь. — осадил меня птиц. — Головой подумай сначала.
Я подумал. Свалил пару деревьев «Пламенным клинком», имеющих наклон в сторону разрыва. Увы, стоило лесине коснуться земли, как часть, нависающая над пропастью, исчезала. То же самое случилось и с верёвкой, которую я попытался перебросить на другую сторону.