— Лупа, сучёныш, а ну назад! Я же предупреждал тебя! — заорал Щерба, но его уже никто не слушал. От второго бокового входа так же раздались топающие шаги, видимо третий так же ворвался внутрь.
Не обращая внимания на дрожь в ногах и бешеное биение сердца, я подскочил к опорному бревну, удерживающему ловушку в главном коридоре.
— Кар-р, кар-р! — в этот момент ворон, притворившись подранком, орал во всю свою птичью глотку, медленно двигаясь к выходу.
— Вон он, падла! Гаси его, Н-на! — наконец-то я услышал четвертого свинорыла. В коридор ворвались сразу три урода, и я тут же со всей дури ударил по опорному бревну. Кричавший поднял голову вверх и, увидев меня, произнёс: — Какого хрена, н-на?
Договорить он не успел — дождь из брёвен, концы которых в этот раз были заострёнными, обрушился на свинорылов. Я своими глазами увидел, как один такой конец ударяет в грудь тому, что с арбалетом. Тот неловко взмахнул руками, и с его оружия срывалась короткая стрела. В этот же миг в левое плечо что-то больно ударило, разворачивая меня боком. Бросив взгляд влево, я похолодел от ужаса — из плеча торчало древко, а рука начала неметь. Навалились слабость и головокружение. Меня качнуло, к горлу подкатила тошнота.
«Не спать, боец! Кидай камни!»
Крик пернатого прозвучал столь громко, что привел в чувство не хуже доброй пощёчины. Я вновь посмотрел вниз, по ноги. Два свинорыла лежали без движений, а один громко матерился и обещал порвать мне что-то, баюкая при этом сломанную руку.
Меня вновь замутило. Хотелось только одного — лечь, свернуться калачиком, и чтобы никто не беспокоил. Усилием воли заставил себя наклониться и поднять камень.
Первый бросок — мимо, на метр промазал. Второй — уже точнее, но противник не стоял на месте. Спотыкаясь, он пятился назад, не отрывая от меня взгляда.
— Сдохни! — заорал я, метнув третий обломок и подхватил заострённый кол. Не рассчитал — одной рукой такую тяжесть мне не бросить прицельно, поэтому просто швырнул, как придется, в сторону свинорыла.
И попал! Точно по ноге, к тому же очень удачно. Противник заорал от сильной боли, начал заваливаться на спину и с высоты своего роста ударился обо что-то затылком. Сгусток света от него стремительно метнулся в мою сторону, влетев в грудь.
— А это ещё что за хрен? — в наступившей тишине голос Щербы прозвучал, как громкий хлопок. Я поднял глаза и встретился взглядом с маленькими поросячьими глазками. — Ты кто такой, мать твою?
Я не стал отвечать. Вместо этого вытащил из ножен клинок и двинулся к противнику, который успел взобраться на стену. Знать, что произошло с его подельниками, Щерба не мог, поэтому заорал: