Или что-то вроде следующего: «Противник в квадрате 25–34 ведёт инженерные работы». «По дороге (указываются крайние населённые пункты, допустим, Ивановка – Семёновка) за день в полосе наблюдения 4-й батареи 1-го дивизиона проехал грузовой автомобиль и три подводы». «На участке 257,4 и 175,6 (координаты) противник группами численностью до роты предпринимал попытки атаковать расположение 5-й роты 2-го батальона прикрываемого полка». «Противник ведёт огонь по участку обороны полка из района 9902, 552,1 и „горелой рощи“ силами миномётной батареи (снова цифровые координаты цели) и „кочующего орудия“. Выпущено 12 снарядов». И так далее. Разумеется, есть и иная информация – о боях, ярких эпизодах, с примерами действий личного состава. Но именно из такой вот «неяркой» ежедневной боевой работы тоже складывалась Победа. Тем более если речь шла о «неглавных направлениях».
К слову о них. 142-я стрелковая дивизия и 334-й артиллерийский полк воевали не на главных участках советско-германского фронта, где свершались переломные сражения. Да, они защищали Ленинград. Но опять же, не на южном направлении, откуда к городу рвались немцы (кроме одного месяца), а на северном, в Приладожье. На первый взгляд второстепенный участок, дальний угол. И война там с сентября 1941-го по июнь 1944 года (с небольшим перерывом зимой – весной 1943 года) была позиционной: взаимные артиллерийско-миномётные обстрелы, разведки, работа снайперов и истребителей. А в основном – совершенствование укреплений и линии обороны, боевая учёба, военный быт, зимой – голод и холод, поддержание боевого духа и психологического настроя (ведь психологически долговременная позиционная война действует порой тяжелее, чем периоды, когда войска находятся в движении). И организация военного быта, поддержание боеготовности и морального настроя, в том числе путём организации самодеятельности, музыкального творчества, переписки с тружениками тыла и т. д. (чем во многом и занимались политорганы Красной армии) играли важную роль, помогали выстоять и вынести блокаду.
Но «второстепенным» это направление было на первый взгляд. Пусть северный «финский» участок Ленинградского фронта оказался не таким тревожащим, как южный «немецкий» – но там тоже решалась судьба Ленинграда. А с ним судьба Балтийского флота, северного участка советско-германского фронта, Заполярья, а в целом – и судьба всей войны. Возьми враг Ленинград – и стратегическая обстановка оказалась бы критической, а может, и фатальной. Это как ответ тем, кто нынче хочет порассуждать о том, а не лучше ли было сдать город.