— Что он собой представляет?
Она замолчала, подбирая слова, и сложила руки на груди.
— Хитроватый. Говорит тебе то, что ты хочешь услышать. Уборщик из него так себе. Но, наверное, мужчины все убираются не очень, правда?
Эшворт думал, что эту мудрость она почерпнула от матери и что она в принципе звучит как женщина постарше. Она взглянула на него.
— Но он в форме, да. Все девчонки здесь от него тащатся.
— И он встречался с кем-нибудь из них?
Она покачала головой.
— Он просто играет с ними, флиртует, льстит, но по нему видно, что для него это лишь игра. Он считает себя лучше нас.
— А что насчет вас? — игриво спросил Эшворт, как будто он был ее пятидесятипятилетним дядюшкой. — Есть у вас хороший парень?
Он надеялся, что есть. Надеялся, что она счастлива.
Она снова заговорила серьезно:
— Пока нет. Я видела, что стало с моей мамой. Вышла замуж в семнадцать, к двадцати одному году — трое детей. Я не хочу торопиться. Мне нужно думать о карьере.
Она выпрямилась на стуле, сложив руки на коленях. Он улыбнулся и сказал, что она может идти.
Карен Шоу, администратор на ресепшене, как раз собиралась уходить. Она сидела за стойкой, глядя на часы на стене напротив, и как только минутная стрелка переместилась на «ровно», она вскочила со стула, убрала журнал и накинула на плечи кардиган. Интересно, почему Тейлор продержал ее здесь весь вечер. Может, он просто про нее забыл. Или, может, Вера сказала ей оставаться до конца смены.
— У вас найдется минутка?
Она с яростью посмотрела на него.
— После такого дня все, чего я хочу, — это вернуться домой к горячей ванне и большому бокалу вина.
— Вы же почти не вставали! После обеда клиентов не было.
— Да, — ответила она. — Скука смертная.
Она повесила сумку на плечо.
— Слушайте, это не самая интересная работа даже в лучшие времена. Но сегодня мне хотелось просто взвыть.
Он чувствовал, что она была словно наэлектризована.
Эшворт улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой, которая, как говорила его мама, умаслит кого угодно.
— Вот что. Уделите мне полчаса вашего времени, и я угощу вас этим бокалом вина.
Она поколебалась, потом улыбнулась.
— Тогда лучше небольшим. Я за рулем.
Она провела его наверх, в бар отеля. Кругом было пусто — жутковатое ощущение. Эшворт вспомнил ужастик, который Сара заставила его как-то раз посмотреть по телевизору. Ей нравилось все зловещее. Он представил себе, как из пустого коридора выходит человек с топором. Вот только Дженни Листер убили не топором.
Бар был меньше холла и в другом стиле. Полицейский представил себе мужчин в белых пиджаках и девушек в платьях чарльстон, с повязками на голове и длинными мундштуками. На полках стояли бокалы для коктейлей, а на резной деревянной барной стойке — серебристый шейкер. За стойкой на высоком табурете сидел прыщавый подросток, читавший спортивный раздел «Хроники», и портил атмосферу. Казалось, что весь персонал заставили продолжать работать, как будто убийства у бассейна и не было. Мальчику явно не понравилось, что они его отвлекли.