Когда Ирина вошла в комнату, в глазах ее горели недобрые огоньки, будто она хотела бросить вызов полицейским. Помощник деликатно оставил начальника наедине с женщинами.
— Не знаю, с чего начать, — пожевал губами Иван Дмитриевич, — но мне многое известно.
— И что же? — прошипела Ирина.
— Многое, — повторил начальник сыска, не повышая голоса. — В особенности об издевательствах господина Сорокина.
— Тоже мне, тайна! — съязвила Ирина.
— Почему же вы сразу не сказали об этом?
— Какая вера жене, — вставила Альбина, — если она должна быть покорна воле мужа. Да и не говорят плохо о покойнике, как ни страшна была его смерть.
Женщина посмотрела Путилину в глаза. В ее словах не было ни злобы, ни горести — одно усталое безразличие.
— Я даже рада, что он умер. Я боялась, что он выгонит меня на улицу, хотя это уже было — выставлял меня за дверь. А недавно пришел домой пьяный. Если б поднял руку на меня, я бы стерпела, но он схватил ребенка и швырнул на пол. Не иначе как ангел сберег сынишку, он не ушибся, только сильно напугался и заплакал. В тот раз мне хотелось его убить, но от ужаса я не могла двинуться с места. Иван был негодяем! — произнесла сквозь слезы Альбина.
Иван Дмитриевич снова повернулся к Кузьминой:
— Зачем вы купили топор?
— Так Иван же просил купить, он же приказал хорошо наточить.
— На что он ему был нужен?
В ответ Ирина только пожала плечами.
— Понятно. У вас есть зеленая сатиновая юбка в горошек?
— Да, — искренне удивилась она. — Юбка старая, лежит на дне сундука, я надевала ее с полгода назад.
— Вас Иван видел в ней?
— Наверное. Я первое время ходила в том, что привезла с собою.
— Мог ее кто-то взять?
— Не знаю.
— Я брала, — подала голос Альбина, — меня заставил взять юбку и блузку Иван.
— Для чего?
— Я не знаю. Мне было страшно сделать что-то не по его. Я боялась за сына.
Путилин вернулся к себе в кабинет задумчивым и рассеянным. Присел, не снимая шляпы, за стол забарабанил пальцами по столешнице.
— Иван Дмитрич, Иван Дмитрич, — звал его Михаил Жуков, но начальник не отрывался от своего занятия, пока стоявший рядом помощник не закашлялся.
— Да, да, — поднял голову Путилин. — Что тебе?
— Какие будут распоряжения, Иван Дмитрич?
— Присаживайся.
— Какие будут распоряжения? — повторил Жуков.
— Пока надо подумать, — опять погрузился в размышления Путилин. Наконец проговорил: — Оказывается, наш покойник попросил купить топор Кузьмину, а украсть юбку у нее же свою жену. Может быть, это и ложь, но я склонен верить этим женщинам, хотя… Вот когда я пойму, кому это понадобилось, приблизимся к убийце.