— С тобой следователь или пристав беседовали?
— Нет.
— Н-да, — покачал головой Назоров, осматривая комнату. Судебные власти даже не соизволили опечатать квартиру. Уничтожай документы, уноси что заблагорассудится. — Скажи, у господина Вознесенского враги были?
— Не имею возможности знать, господин Назоров, хозяин своими мыслями со мной не делился.
— Хотя бы слышал о каких-нибудь угрозах ему? Высказывал ли он какие-нибудь подозрения? Может, письма приходили?
— Извиняюсь, господин Назоров, но ничем помочь не могу. — Мужчина развел руками.
— К Вознесенскому приходили дамы?
— Это…
— Хозяину твои откровения не повредят, а вот убийц найти помогут, так что я слушаю.
Слуга поджал губы и вымолвил:
— Дама мужа имеет, и в память Василия Венедиктовича не хотелось бы, чтобы ее благоверный узнал.
— Не узнает. Есть у нас в сыскной полиции один секрет, тайна следствия называется. Но если благоверный этой дамы замаран убийством, то тайна выйдет наружу.
— Зовут барыню Ираида Карповна.
— А фамилия?
— Корф.
— Может быть, знаешь, где проживает?
— Господин Назоров, избавьте меня…
— Как говорится, назвался груздем… Так где проживает госпожа Корф? Неужто думаешь, что, имея в распоряжении Адресную экспедицию, я сам не дознаюсь? Только время лишнее потрачу.
— Набережная Екатерининского канала, дом господина Жуберта.
— Так бы сразу и сказал. Как выглядит барыня?
— Лет под тридцать, маленького роста, как подросток. Лицо всегда под вуалькой прятала.
Извозчика Назоров отыскал не сразу. Тот не стоял на Михайловской площади, где находилась одна из трехсот извозных бирж, а был в разъезде.
— Я повез господина Вознесенского из Дворянского собрания на Косую по Невскому, Большой Морской, через Николаевский мост, — рассказывал извозчик, постукивая рукоятью кнута по голенищу. — Подъехали к парадному крыльцу, там барин слез и хотел расплатиться. В этот час стали стрелять, я испужался. Когда услыхал, что они убегают, глянул.
— Ты видел, кто стрелял?
— Убегали двое, могу сказать точно. Один роста небольшого, коренастый такой, а второй — коломенская верста и худой, тужурка на нем как на палке висела.
— Лиц не видел?
— Я ж говорю, когда глянул, они убегали. А господин Вознесенский хрипел, и изо рта кровь текла.
— Что было потом?
— Городовой подбежал.
— Значит, опознать тех двоих не сможешь?
— Нет, не смогу, темновато было.
Василий Иванович для предстоящей беседы с дамой сердца убиенного присяжного поверенного решил узнать, каковы характером барыня и ее супруг. Догадки — это одно, а вот поведение мужа любовницы — совсем иное. Если он к тому же и ревнив, то получается разносторонний треугольник: та сторона, что поменьше, ближе к сердцу, а большая — чтобы мужа держать на привязи, но не так далеко.