— Да по-всякому приходится.
— Почему ты меня не берешь вниз, в штольни?
— Ты не просила. Ладно, не сердись. Там было не особенно хорошо еще лет пятьдесят назад, опасно. Теперь лучше. Отосплюсь — и пожалуйста, хоть завтра. В чем еще я виноват?
— Как же эта бормотуха называется? — Эриль задумчиво изучила пустую тарелку, убрала ее и подала мужу горшочек с овощами. — Барматор? Парматюк? Ви, если ты не сообразишь, что за гадость скрывал от меня сорок лет, я опять стану опасна для окружающих.
— Парматяг, — рассмеялся эльф. — Кто проговорился? Его должны рассекретить только к осени.
— Король Збыр, то есть Збыр Пятый, если не ошибаюсь, у него ведь и прапрадед был Збыром, гостит в Рэлло седьмой день. Парма… возку или еще что-то такое украли. И чертежи этого тяга заодно.
— Из Гхросса — украли? — охнул Лоэльви, торопливо проглотив большую порцию овощей. — Вот дела! Я должен…
— Не доводить меня, — рявкнула Эриль. — Спать ты должен! Немедленно, и до обеда — самое малое! Потом съесть двойную порцию. Тройную! И смиренно ждать моего решения. Если мудрая и очень сердитая жена позволит считаться здоровым и крепким, будешь рассказывать, что это за парма-гадость.
— Спроси короля, — зевнул Лоэльви. — Ему я проговорился, дело государственное, у нас, то есть долины Рэлло, в нем весомая доля.
— Король сбежал от подданных семь дней назад, — тоскливо сообщила Эриль. — Как это и должно было получиться — очень некстати… Спи, гном. Не то заколдую.
Спорить повторно Лоэльви не стал. А может, просто не успел, он заснул мгновенно и без малейшей помощи магии. Эриль осторожно высвободила из рук мужа ложку и горшочек. Погладила грубые гноми мозоли на ладони, улыбнулась. Вся долина живет спокойно. И только в доме и душе мудрой нет покоя. Хорошо, хоть дочь второй год дома, забросила глупости с тайной жизнью в мире людей. Король как-то проговорился, что Мильоса, названная так в честь погибшей сестры своей матери, делала нечто весьма полезное для Рэлло далеко на западе. Раз молчал и не рассказывал подробнее — наверняка это было небезопасно! Да и сын не лучше. Того и гляди, станет с отцом в подгорный мир ходить, а ведь обещал не расстраивать маму…
Эриль пожала плечами и прилегла вздремнуть хоть пару часов на широком гостевом диване, отвоевав у мужа местечко с краю. Может, и неспокойно. Но этих, родных, иными не заменить. И что бы они ни делали — душа будет болеть. И радоваться. Сколько веков прожито в пустом и мучительном одиночестве! Да и не нужен ей никакой иной муж, кроме этого «гнома». Эльфом он был, пожалуй, похуже, не таким основательным и уверенным. С прежним Лоэльви она бы могла ругаться и шуметь, у нее характер не особенно легкий. С нынешним спорить невозможно. Ждешь его неделями, и потом что — тратить время на ссоры? Нет уж.