— Я певица.
На лице Сельмы появилась издевательская усмешка, она так громко рассмеялась, что несколько человек повернули головы в ее сторону. В Нэшвил-ле Сельма была очень известной личностью, и не только благодаря своему злому языку и огромным суммам, получаемым ею от третьего супруга, с которым она в настоящее время состояла в разводе.
— О Боже! — воскликнула Сельма. — Еще одна певица! Черт побери, деточка, это ведь вам не что-нибудь, а Нэшвилл. Тут каждый по-своему певец! Или если не сам прет, то по крайней мере спит с тем, кто поет.
Глаза Сельмы блеснули, следя за реакцией Даймонд. Сельма надеялась, что удар попадет точно в цель.
— Вот как? В таком случае, к какой категории вы относите саму себя?
У Сельмы даже рот приоткрылся от удивления. Слышавшие их разговор люди начали улыбаться, некоторые поспешили отвернуться, чтобы Сельма не заметила их усмешек. Многим ответ Даймонд явно пришелся по вкусу. Сельму Бенетт не слишком любили, однако, поскольку она была богата и постоянно появлялась на мероприятиях, подобных сегодняшнему, с ней предпочитали не ссориться.
— Слушайте, детка, что это вы о себе такого высокого мнения?! — сердито спросила Сельма.
— В самом деле? Мне-то отлично известно, кто я и почему здесь, — спокойным голосом ответила Даймонд, благодушно похлопав Сельму по плечу. — И если вы даже знакомы со всеми людьми, которые находятся в этой зале, а я пока нет, это вовсе не повод для того, чтобы цепляться ко мне. Там, откуда я родом, вы не сумели бы прожить и пяти минут.
С этими словами Даймонд отошла от Сельмы и отправилась на поиски Джесса. Внутри у нее все сжалось в холодный комок. Даймонд все еще не верилось, что она сумела так ловко отшить эту богато разодетую женщину.
— Эй, дорогая! — вновь услышала она рядом с собой женский голос.
Даймонд обернулась, ожидая увидеть Сельмус топором в руке. Однако голос принадлежал вовсе не Сельме. Эту женщину Даймонд сразу же узнала.
— Вы, случайно… — начала было Даймонд, но так и не закончила свой вопрос.
Чувственная блондинка с роскошными густыми кудрями и большим накрашенным ртом ласково взяла Даймонд за локоть и наклонилась к ней.
— Именно, — сказала она. — Именно я. Но все это совершенно не важно. Я окликнула тебя не для того, чтобы представиться. Просто я слышала, о чем вы трепались с Сельмой, и видела, как ты ее отшила.
Блондинка хохотнула, и Даймонд, не удержавшись, тоже широко улыбнулась в ответ.
— Правильно сделала, нечего позволять всяким глупым гусыням наступать еебе на хвост, — продолжила между тем блондинка. — Когда я только приехала в Нэщвилл, я тоже была тихой и очень наивной. Только и умела, что играть на гитаре да петь. На меня никто и не смотрел внимательно, просто щупали глазами мою фигуру. Лица вовсе не замечали. И понадобилось потратить не один год, чтобы меня начали воспринимать серьезно. — Блондинка еще раз похлопала Даймонд по руке. — Так что не обращай внимания на то, что люди болтают о тебе и твоих делах. Самое главное — это что у тебя на сердце. Все остальное — чепуха, можешь мне поверить, дорогуша.